Кишиневское направление

Звук орудийного выстрела разбросал оцепление в разные стороны. На площади взметнулось пыльное облако взрыва, и через мгновение, протаранив высокий плетень, на дорогу выскочил советский танк. Второй выстрел был более удачным: броневик с офицерами вздыбился и загорелся. Стреляя на ходу из пулемета, танк промчался по улице, тараня бронемашины эсэсовцев.

Петро в радостном изумлении видел, как бежали к центру села солдаты, стреляя в эсэсовцев из винтовок. Вдруг танк, как бы споткнувшись, дернулся и завертелся на месте – удачно брошенная граната легла точно под гусеницу. Возле сельсовета зачастил взахлеб немецкий пулемет; советские солдаты залегли.

Затрещали и автоматы немцев – эсэсовцы оправились от первого испуга. Пулемет бил короткими прицельными очередями, не переставая. Ободренные мощной огневой поддержкой, эсэсовцы рассыпались по огородам и начали полукольцом охватывать немногочисленных советских солдат.

С колокольни Пригоде хорошо был виден пулеметный расчет возле сельсовета и все маневры гитлеровцев. Тщательно прицелившись, Петро длинной очередью уложил обоих эсэсовцев-пулеметчиков, а затем неторопливо, на выбор, принялся расстреливать тех, что прятались за плетнями и в огородах. Обрадованные неожиданной помощью, пехотинцы с криком «Ура!» бросились в атаку; немцы дрогнули и побежали.

«Оцэ так! Оцэ дило!» – ликовал Петро, кубарем скатываясь по крутым ступенькам колокольни вниз – последний автоматный рожок опустел.

Подбежал к амбару и принялся отдирать доски, которыми эсэсовцы заколотили входную дверь.

– Выходьтэ! Наши прыйшлы! – кричал Петро сельчанам. – Диду, диду! Наши!!!

– Та бэз тэбэ бачу… – дед Макар стряхнул со щеки скупую старческую слезу. – Я ж казав, що гэрманець скоро драпать будэ. Слабо у ных супроты нас…

Примерно через полчаса бой закончился. Эсэсовцев прижали к болоту, где они и нашли свой конец. На площади организовался импровизированный митинг. Все радовались счастливому избавлению от неминуемой страшной смерти и готовы были носить уставших, запыленных бойцов на руках.

– Ну-ка, где этот герой? – Седой майор подошел к Пригоде, которого окружили солдаты. – Хоро-ош… Богатырь! – Майор крепко обнял и поцеловал Петра. – Построить полк! – приказал он капитану с рукой на перевязи.

Пригода стоял перед строем, не зная, куда деть руки. Краска смущения залила щеки, он потупился, стараясь не смотреть на односельчан.

– Товарищи! За проявленные в бою мужество и отвагу от имени командования выношу благодарность Пригоде Петру! – Майор крепко пожал ему руку.

– Дякую, – тихо ответил Петро; но тут же спохватился и уже твердо отчеканил: – Служу Радянському Союзу!

– Хорошо начал службу, сынок… – улыбнулся майор. – Награды достоин. Прорвемся к своим, буду ходатайствовать…

После непродолжительного отдыха красноармейцы двинулись дальше. С ними уходил и Петро Пригода. Прощаясь с дедом Макаром, он неожиданно прослезился:

– Як жэ вы тут будэтэ?

– В лис пидэмо, – дед Макар посуровел. – Бо нэ пэрвый жэ раз. Будэм быть германця, щоб пид ным зэмля горила…

Глава 11 Явка

Дальше небольшого горного массива, покрытого лесными зарослями, уйти не удалось. Все направления были надежно перекрыты. Немцы не знали, где точно скрываются разведчики, но тщательно прочесывали окрестности города и подступы к их укрытию в горах, все туже затягивая петлю. Чувствовалась железная хватка и опыт полковника Дитриха.

Старший лейтенант был в отчаянии: как, каким образом доставить ценнейшие разведданные в штаб фронта?!

Сопоставив сведения, которые им сообщил Георге Виеру, с теми данными, что располагали разведчики, Маркелов уже ни капли не сомневался в масштабности и значимости игры, затеянной контрразведчиками вермахта. А также какую цель они этим преследовали: скрыть сосредоточение крупных и хорошо оснащенных новейшей техникой соединений на кишиневском направлении (на которое была нацелена их 5-я ударная армия), где, судя по всему, гитлеровцы ждали наступления советских войск.

И теперь, зная планы немецкого командования, старший лейтенант ломал голову над тем, как выбраться из западни, устроенной полковником Дитрихом, или, что еще более желательно, как раздобыть рацию.

– Командир! Сюда!

Маркелов соскочил с камня у входа в неглубокую пещеру, где расположились разведчики, и поспешил на зов.

В глубине пещеры на ложе из веток и охапок травы лежал Ласкин. Ему уже немного полегчало, но передвигаться без посторонней помощи он по-прежнему не мог. Необычно было видеть улыбчивого, веселого Ласкина хмурым, неразговорчивым и каким-то отрешенным.

Ласкин открыл глаза, посмотрел на Маркелова и тихо сказал:

– Оставьте меня… здесь. Уходите… Вы обязаны вернуться… к нашим. Не хочу быть… обузой.

Сказал – и потерял сознание. Скорее не от боли, а от большого внутреннего напряжения. Ласкин понимал, что сам себе выносит смертный приговор.

Разведчики, угрюмые и сосредоточенные, окружили Маркелова.