Кишот

– Одно меня чрезвычайно радует, – заговорила Сестра, – как раз до того, как началась вся эта история с моим телом, я застраховала свою жизнь на весьма внушительную сумму. Теперь эти воротилы выплатят моей девочке страховую премию, которая точно не даст ей умереть с голоду.

Сказав это, Сестра засмеялась, она смеялась долго и заливисто. Ей не удалось обмануть смерть, но то, как удачно сложились дела со страховой компанией, радует ее немногим меньше, сказала она.

Сестра ни слова не сказала о судье, но тот от души смеялся вместе с ней. Это странно, подумал Брат. Почему она не говорит, что счастлива, что благодаря ее страховке в старости он будет обеспеченным человеком? И почему ему все равно?

– Думаю спеть что-нибудь короткое, – заявила Сестра, когда чай был выпит, а сэндвичи съедены. – Раньше я очень это любила.

Не успела она договорить, как ее сразил приступ нечеловеческой боли, и она со всхлипом откинулась на спинку стула.

– Джек, – кричала она, а судья уже бежал к ней с болеутоляющим спреем наготове, она раскрыла рот и подняла язык, он брызнул туда лекарство, и наступило облегчение. Тогда Сестра позволила отнести себя наверх.

Жизнь в семье, подумал Брат, ее маленький эпизод после целой жизни без семьи, для меня вполне достаточно.

По силе воздействия фентанил в сотни раз превосходит морфин. Следовательно, смертельная доза фентанила в сотни раз меньше смертельной дозы морфина: два миллиграмма по сравнению с двумя сотнями граммов. Фентанил в форме подъязычного спрея действует еще сильнее, а эффект от его приема наступает быстрее. Медицинские дозы в спрее тщательно рассчитаны и вымерены в микрограммах, так что для того, чтобы получить смертельную дозу препарата, нужно распылять его под язык несколько раз подряд без остановки. В каждую упаковку фентанила вкладываются инструкции по применению, где четко и ясно говорится об опасности передозировки.

Они заранее спланировали все до мелочей, Сестра и судья, ведь оба были большие педанты. Они точно определили, какая доза им понадобится, высчитав ее с учетом разницы в весе (в ней не было уже и сорока пяти килограммов, а он весил под девяносто), и стерли с этикеток обоих спреев всю информацию, по которой можно было определить, как они достали лекарство, включая номер партии и адрес производителя, чтобы впоследствии Брата невозможно было обвинить в том, что он без назначения врача достал для них смертельно опасный медицинский препарат, и оставили подробные инструкции, как следует распорядиться их деньгами и имуществом, – адресованное Дочери письмо было аккуратно прислонено к подушке в ногах Сестры. Они молили ее о прощении, заверяли в своей любви и просили не горевать, а радоваться тому, что они, согласно собственной последней воле, ушли из этого мира так, как хотели – вместе. Вверху страницы (большая часть текста была написана судьей, хотя письмо бесспорно было результатом их совместных раздумий) Сестра своей рукой приписала пару строк из “Капли росы” Эндрю Марвелла: И душа сама Туда стремится, И ничто не держит на земле. Она была готова и сама решила, как и когда позволит смерти сорвать свой цветок. Они приняли решение вместе, и каждый из них выполнил свою часть договора.

Посреди ночи Брат внезапно проснулся от печального озарения. Бестелесные голоса из тьмы смолкли, словно тоже поняли, что произошло. Брат вылез из кровати и прямо в пижаме поспешил в комнату Сестры. Перед дверью он ненадолго остановился и прислушался. Дочь спала на своем диване внизу. Но тишина за закрытой дверью в спальню Сестры больше не была тишиной сна. Брат распахнул дверь и вошел внутрь. Судья сидел на стуле возле ее кровати в том же серебристом вечернем платье, его подбородок упал на грудь. Сестра сидела в кровати, немного завалившись на бок, отчего ее голова оказалась на плече мужа. Около кровати на тумбочке лежали две шахматные фигуры, черный король и белая королева, опрокинутые, отказавшиеся продолжать игру. Джек и Джек. Они изменили правила. Королева ушла вместе с королем. В их игре не было единственного победителя, иными словами, выиграли оба.

Дочь тоже появилась в спальне, она вскрыла письмо и стала читать. Затем она подняла глаза и поверх письма взглянула на Брата, и он увидел в ее глазах унаследованную от матери ярость.

– Дорогой дядя, спасибо, что приехал. Теперь тебе пора домой, – ее голос звучал свирепо. – Не волнуйся. Я никому не скажу, что ты сделал. Тебя не станут разыскивать.

Он сделал осторожное движение в ее сторону. Она отшатнулась.

– Это я привела тебя сюда, – сказала она. – Пешка ез на ед. Это я во всем виновата. Огромная ошибка.

Она отвернулась от него и стала смотреть на родителей. Кулаки у нее были сжаты.

– Ты рассказывал нам историю о том, как летел сюда, – процедила она. – Про ангела смерти. Теперь я все поняла. Череп в капюшоне. Это ты. Ты приехал, чтобы забрать их жизнь, и держал их смерть у себя в кулаке. Это ты. Ты ангел смерти.