Кишот

– Поздравить, поскольку вы были признаны соответствующим определенным требованиям, и мы готовы предоставить вам определенные привилегии по части доступа.

– К “Муравейнику”?

– К вашему сыну.

Услышав эти три слова – услышав имя своего Сына, – Автор испытал чувство, на которое, как ему прежде казалось, он был просто не способен, он почувствовал себя Кишотом, узнавшим от доктора Смайла, что его ждет встреча с Возлюбленной. По своему складу Автор не был человеком, склонным видеть омывающее его божественное сияние с небес и ощущать каскады радости, но в этот момент испытал что-то подобное. Он давно потерял надежду на новые романтические встречи. Этот поезд ушел. Сын был единственным любимым существом, которое у него осталось, но он находился так далеко – сначала по собственному выбору, потом по настоянию спецслужб. Если теперь ему позволят видеться с ребенком, возможно, даже проводить какое-то время вместе (конечно, если этого захочет Сын), это в буквальном смысле вернет Автора к жизни и поможет ему вновь обрести веру в людей. Попросту говоря, он будет по-настоящему счастлив.

– Согласно нашим оценкам, – продолжал тем временем агент Осима, – для оптимально эффективной работы наших цифровых воинов нам необходимо расширить круг их контактов вне проекта. В противном случае молодые люди могут сойти с ума и навсегда сгинуть в пузыре информационной безопасности внутри киберпространства. Их нужно спускать на землю. Мы считаем, что оптимальным будет предоставлять им два выходных каждые шесть недель плюс ежегодный двухнедельный отпуск. В случае с вашим сыном я рекомендовал начать с двухнедельного отпуска. Как вам перспектива?

– А что он говорит? – спросил Автор. – Он этого хочет?

– Молодой человек нуждается в общении с отцом, – заверил Автора агент Осима. – Он проинформировал нас об этом.

– Агент Осима, агент Кагемуся, агент Мизогучи, агент Макиока, – заявил Автор в ответ, – я люблю вас. Всех вместе и каждого в отдельности.

Японо-американский джентльмен выглядел смущенным.

– Это нежелательно, сэр, – ответил он.

Когда Автор видел Сына в последний раз, тот носил длинные, почти до плеч, кудри. Теперь он подстригся – брутально, почти налысо – и стал похож на Сестру в ее последние дни. Увидев это, Автор невольно вздрогнул.

– Ты чего? – удивился Сын.

– Ничего, – заверил его отец. – Прическа.

– Тебе не нравится?

– Длинные шли тебе больше.

– Вообще-то всем нравится, – сдержанно заметил Сын. – Все говорят мне комплименты.

В первые проведенные вместе часы они оба ощущали неловкость. Сидели друг напротив друга за накрытым к завтраку столом и мусолили в руках чашки с кофе, не зная, что сказать.

– Что ты собираешься делать эти две недели?

Неопределенный жест плечами.

– Не знаю. Ничего. Что-нибудь. А ты что предлагаешь?

– Что-нибудь, что доставит удовольствие нам обоим.

– Лично я ничего такого не знаю. Будет здорово, если ты что-то предложишь.

Затянувшаяся пауза, а потом.

– Поедешь со мной в автомобильное путешествие?

– Куда?

– По маршруту, который я описываю в своей книге. Мне это поможет в работе. В конечном счете мы окажемся в Калифорнии.

– Ты уверен, что проедешь столько?

– Я отлично вожу.

– Не уверен. Ты уже давно не водишь.

– Тогда веди ты.

– Ты правда не против?

– Конечно.

– Тогда ладно. Значит, автомобильное путешествие.

– Надо арендовать “шевроле круз”.

Он не сказал Сыну о проблемах с сердцем. Решил, что ни к чему. С каждым днем он чувствовал себя сильнее, а слышавшийся ему бессонными ночами шепот был обычным выходящим из-под контроля стариковским страхом. Он немного похудел и осунулся, но дети обычно не замечают подобных перемен у своих родителей. К тому же Автор чувствовал себя энергичным как никогда. Как бы то ни было, расскажи он о своей болезни Сыну, молодой человек был бы вынужден стать для него сиделкой либо, читай, родным отцом. Автор хотел, чтобы все шло своим чередом. А еще он хотел найти для себя и Сына лучший конец, чем у Кишота с Санчо. В его случае вопрос стоял как Вопрос о Санчо наоборот. Он состоял не в том, кто есть Сын без него, а в том, кто есть он без Сына, и ответ состоял в том, что почти что никто.

Сейчас Сын был незнакомцем за рулем их машины, чьим отцом Автору предстояло стать заново. В городе, послужившем прототипом для Беренгера, Нью-Джерси, Автор рассказал Сыну, что населил город мастодонтами, находясь под впечатлением от “Носорога” Эжена Ионеско.

– Я черпаю вдохновение в работах еще стольких предшественников! – признался отец и назвал Сервантеса и Артура Кларка.

– А разве так можно? – спросил Сын. – Делать такие заимствования?

В ответ отец процитировал ему слова Ньютона о том, что тот видел дальше других лишь потому, что стоял на плечах гигантов. Сына такой ответ совершенно не убедил.

– Это да, но Ньютон открыл закон всемирного тяготения, – жестоко заметил он. – Сомневаюсь, что ты сумеешь совершить что-то близкое к этому.