Кисло-сладкое

– А-а-а, – Наталья протяжно зевнула, – блин, как же хорошо. Не знаю, как оно там влияет на кожу, но я просто кайфую от твоих рук. Почти оргазм. И не нужно ничего имитировать.

Соня тоже любила этот вид массажа, особенно прикосновения к голове и шее, но, к сожалению, сама себе не могла доставить такое удовольствие. Это было совсем не то. Когда мнешь себя самостоятельно, а не кто-то другой прикасается с мастерством и нежностью, ощущения сильно разнятся. Не приходит эта томительная мурашечная дрожь, это расслабление и блаженство. Как невозможно себя защекотать, так невозможно и сделать себе полноценный массаж.

В двери деликатно постучали.

– Сонь, Натаха у тебя?

– Да.

– Ну, отпирай тогда.

Едва Соня открыла двери, Зарина влетела в комнату, прошествовала к столику у окна, по-хозяйски погремела посудой, открыла принесенную коробку с пончиками и включила чайник.

– Тоне позвоню, пусть Лерку сюда гонит. Будем корпоратив обсуждать, – она оглядела кабинет, только сейчас заметила гирлянды и маленькую ёлочку на подоконнике, – красиво у тебя, празднично.

Соня вернулась к массажу. Пока будут беседовать, она как раз закончит процедуру.

Лера пришла первая, разувшись, забралась на диванчик с ногами и потянулась к вазочке с конфетами. Тоня вбежала запыхавшаяся и лохматая.

– Можно мне воды, чай потом?

Зарина хмыкнула:

– Ты откуда такая взъерошенная, словно опетухованная курица?

– С Сашей поцапалась.

– Предъявила ему инфу про любовницу? – заинтересовалась Лера.

– Нет. Прямо не сказала, но намекнула, что догадываюсь.

– Заволновался? – глаза Зарины загорелись жаждой мести.

– Еще бы.

Зарина устроилась удобнее, взяла пончик.

– Сейчас начнётся самое интересное. Уступки, подарки, внимание, нежность даже. Он был нежный?

Тоня печально вздохнула.

– Был.

– Так, стоп, не вздумай реветь. Первейший способ все это утрясти без последствий для брака, изменить ему в ответочку. И тебе хорошо, и Шурик думает, что он козёл, а потому ублажает и одаривает.

Лера рассмеялась.

– Блин, Заринка, я с тебя балдею. Какая ты мудрая.

Зарина села рядом с Тоней, ободряюще похлопала по коленке.

– На корпоративе как раз подцепишь мужчинку. Кроме нас, в зале будет еще несколько организаций: какие-то рыболовы-охотники, сотрудники сети строительных магазинов и, кажется, тренажерка. А там мужики должны быть приятные глазу.

Лера насупилась.

– Только все равно клеить будут тебя и Соню. Что год назад, что на восьмое марта и даже на мой день рождения.

Тоня часто закивала.

– Да, так и будет. Куда бы ни пошли, вас больше всех обхаживают. И ведь не блондинки. Но стоит Соньке начать танцевать, как на нее слетаются со всех углов зала. А ты просто ходячий секс с пятым размером груди.

Лера рассердилась. Если Тоню это расстраивало, то её злило по-настоящему. Она самая молодая, и к тому же свободная, значит, вообще не должно быть подобных проблем.

Зарина развела руками.

– Не виноватая я. Любят меня мужчины. Всегда любили. Я еще в школе этим пользовалась. Даже учитель один в меня влюбился, как же его крутило от желания. Придурок, канеш, но пятерку по физре поставил.

Тоня задумчиво подперла подбородок.

– Обычно такие, как вы, рано знакомятся со взрослой жизнью.

Лера заинтригованно сверкнула глазами, обернулась к Зарине.

– Во сколько ты в первый раз?

– В четырнадцать, – не раздумывая, ответила Зарина, – рановато, конечно, но так уж случилось. Алкоголь редко нашептывает адекватные идеи. Дочу бы свою за такое прибила. А ты, Сонь?

Соня сосредоточено массировала Наташу и до последнего надеялась, что к ней не обратятся. Перед глазами всё еще стояла ободранная ёлка Марка и его зверинец, в голове вертелись слова, которые она напишет ему, как только останется в кабинете одна. Беседу подруг она почти не слушала. Частенько от нее требовалось лишь внимательное молчание и своевременное междометие, но, видимо, не в этот раз.

Наташа, молчавшая весь разговор, неожиданно приподнялась и ответила:

– В двадцать пять. Со своим мужем.

Повисла долгая пауза. Первой отмерла Зарина.

– Натах, искренне сочувствую. Тебя хоть не консервным ножом вскрывали?

– Приятного было мало. И знаете что? Я считала свою девственность сокровищем, а он не был мне благодарен, скорее шокирован.

Соня еще не убрала руку с шеи Наташи и чувствовала, как наряжены её мышцы. Признание далось ей не так легко, как это выглядело.

Зарина хмыкнула.

– Не представляю, как ты до двадцати пяти жила без секса.

Наташа села.

– Да легко жила, если честно. Не так уж много было охотников до моего тела. Красавицей я никогда не считалась, говорливой шутницей тоже. Молчунья и бука, а еще заучка. Дискотеки ненавидела, от мальчишек шарахалась. Мне больше нравилось мечтать о них, о поцелуях, прогулках, долгих разговорах. Так что ничего я не берегла и не охраняла, никому оно нужно не было. Попросили – отдала бы раньше. Надеюсь, Майя моя другая.

Лера потянулась за пончиком и чуть не свалила вазочку.

– Не ломай стереотипы. Дева должна быть непорочной, – она неловко засмеялась, жутко стыдясь и скрывая, что сама от Наташи ушла не так уж далеко.