Кислый виноград. Исследование провалов рациональности

В каждой группе людей меньше оснований направлять и сдерживать импульсы, меньше способностей к самопреодолению и к пониманию потребностей других, а потому в ней проявится больше необузданного эгоизма, чем в личных отношениях между входящими в группу индивидами[88].

Американская вера никоим образом не основывалась на псевдорелигиозном доверии к человеческой природе, но наоборот – на возможности укрощения присущего человеку как изолированному индивиду зла силой общих уз и взаимных обещаний. Для каждого отдельного человека надежда заключается в факте, что не один человек, но многие люди населяют землю и образуют мир. Именно эта мирскость, мирской характер человека способны уберечь его от соблазнов, сопутствующих человеческой природе[89].

Первый отрывок напоминает об аристократическом презрении к массе, которая превращает людей, достойных на индивидуальном уровне, если воспользоваться типичным снисходительным выражением, в бездумную толпу. Отвергая данный аргумент в качестве обобщения, не следует впадать в другую крайность, представленную во втором отрывке. Греки прекрасно сознавали, что могут уступить демагогам, и принимали существенные меры предосторожности, чтобы этого не случилось[90]. Американский городок, который превозносит Ханна Арендт, конечно же, не всегда был воплощением коллективной свободы, потому что при случае он мог оказаться и плацдармом для охоты на ведьм. Само по себе решение вступить в рациональную дискуссию не гарантирует, что транзакции на самом деле будут вестись рационально, потому что многое зависит от конкретной структуры и рамок, в которых происходит интеракция. Случайные ошибки частных и эгоистических предпочтений могут до некоторой степени компенсировать друг друга и потому оказаться в конечном итоге менее страшными, чем массированные и скоординированные ошибки, возникающие благодаря групповому мышлению. С другой стороны, было бы слишком глупо полагаться на то, что компенсирующие друг друга частные пороки приведут к социальным выгодам в общем случае. Я не оспариваю потребность в публичном обсуждении – а только выступаю за то, чтобы очень серьезно относиться к вопросу институционального и конституционного устройства.

Шестое возражение заключается в том, что достижение единодушия с легкостью может оказаться вызванным конформностью, а не рациональным соглашением. Обычно я больше склонен доверять результату демократического решения в случае, если имелось меньшинство, голосовавшее против него, чем решению, которое было единогласным. Я не имею в виду, будто люди вместо своих реальных предпочтений выражают предпочтения большинства, поскольку предполагаю, что тайное голосование позволяет решить данную проблему. Нет, просто люди могут изменить свои реальные предпочтения, глядя на курс, которого придерживается большинство. Социальная психология дала много свидетельств силы подобных эффектов присоединения к побеждающей стороне[91]. Аргумент о том, что большинство, к которому приспосабливается конформист, скорее всего, пройдет проверку на рациональность и автономию, даже если его приспосабливание такую проверку не пройдет, недостаточен, поскольку большинство вполне может состоять из конформистов, каждый из которых откололся бы от него в случае наличия меньшинства, к которому он сумел бы примкнуть.

Чтобы лучше это понять, рассмотрим аналогичный случай, обсуждаемый в разделе III.3. Как правило, мы склонны заявить, что человек свободен, если он может получить или сделать все, что захочет получить или сделать. Но нам тут же возразят, что, вполне вероятно, он хочет лишь то, что может получить, находясь под воздействием механизма вроде «кислого винограда». Тогда можно добавить, что при всех прочих равных условиях человек тем свободнее, чем больше есть вещей, которые он хочет, однако не имеет возможности сделать, потому что это показывает, что его потребности не обусловлены его множеством допустимых решений. Очевидно, что данное утверждение звучит странно, но, если подумать, парадокс содержит ценный аргумент. Похожим образом можно показать, что взгляд, по которому коллективное решение тем больше заслуживает доверия, чем оно менее единодушно, не так уж сомнителен.