Кислый виноград. Исследование провалов рациональности

Указанные замечания позволяют дать более полную характеристику состояний, являющихся по сути своей побочными продуктами: они не могут вызываться рационально и намеренно. Они могут, как объяснялось в предыдущем абзаце, вызываться со знанием дела и рационально, если агент знает, что в результате его действия эффект произойдет определенным образом. Кроме того, они также возникают намеренно и нерационально, если агент по счастливой случайности достигает того, чего намеревался достигнуть.

Теперь я перейду к возражению, высказанному выше. Я предложу ряд ответов, из которых каждый будет несколько сильнее предыдущего.

Во-первых, даже если некоторое состояние и достигается косвенными средствами, будет ошибкой полагать, будто оно достигается по собственной воле. Более того, нельзя отрицать, что люди часто пытаются одним махом и по собственной воле достичь того, что может быть осуществлено в лучшем случае лишь посредством одного или нескольких промежуточных шагов. Многие из моральных и интеллектуальных ограничений, выдвинутых в настоящей главе, применимы к таким чересчур нетерпеливым попыткам независимо от существования непрямых технологий. А значит, один из способов отвести возражение – просто переформулировать понятие «побочных по своей сути продуктов», включив в него только состояния, которые противятся порождению по своей воле в том смысле, в котором можно поднять руку по своей воле. Однако я полагаю, что этот способ грозит нежелательной потерей широкой применимости и что имеются состояния, которые противятся даже непрямым технологиям.

Прежде чем выдвинуть доводы в пользу такого положения, я хотел бы предложить второй ответ. Даже допустив, что вызов указанных состояний непрямыми средствами технически возможен, мы можем столкнуться с проблемой издержек и прибылей, которая помешает нам это сделать. Не все, что возможно технически, экономически рационально. Указанное состояние может быть желательным, но не до такой степени, чтобы захотеть запустить сложную каузальную машину в целях его вызова. Более того, планирование, производимое такими методами, может оказать нежелательное побочное воздействие на характер. В случае если я планирую развить смелость при помощи хитроумной схемы самосовершенствования, я могу частично растерять беззаботную спонтанность, которую тоже ценю. Я снова ссылаюсь на предложенное Эйнсли соображение о том, что попытка преодолеть импульсивность может стать источником компульсивного и ригидного поведения – и, скорее всего, мне захочется избежать такого эффекта. Ясно, что эти ответы не снимают возражения, поскольку доказывают лишь то, что стремление к указанным состояниям может быть нерациональным, а не то, что они по сути своей недостижимы для намеренных действий. Однако в действительности ответы подводят к тезису, близкому к моему исходному. Некоторые состояния таковы, что рациональный человек никогда не попытается вызвать их умышленно, поскольку напрямую сделать это не получится, а обходной путь слишком затратен. И тем не менее такие состояния могут быть крайне желательными и легко достижимыми, если он воздержится от попыток их вызвать.

Мой третий ответ наиболее амбициозен, и в то же время я наименее в нем уверен. Я буду утверждать, что есть состояния, которые противятся как прямым, так и непрямым попыткам вызова. Вернемся к рассмотрению воления отсутствия воли. Согласно Сержу Кольму, в нем можно преуспеть даже без мастера, который водил бы вас за нос, а именно: если использовать волю для того, чтобы постепенно свести ее на нет, позаботившись о том, чтобы для следующего шага никогда не требовалось воли больше, чем осталось от предыдущего[134]. Но, как он сам признает, возникает трудность в случае, если у процесса неподходящие свойства сходимости. Он может конвергировать к некоторому конечному и строго положительному количеству воли – или же время сходимости окажется длиннее жизни человека. В одной из своих ранних работ я выдвигал похожий аргумент касательно предполагаемого дефекта в аргументации Паскаля о пари: «Не может ли в процессе постепенного роста веры и убывания рассудка наступить такая точка, в которой первая еще недостаточно сильна, чтобы стать опорой для религиозного поведения, а второй уже недостаточно силен для этого?»[135]Аналогично, когда вы строите планы спонтанного поведения, не может ли так случиться, что будет достигнута точка, в которой вы уже слишком спонтанны, чтобы придерживаться плана, и еще недостаточно спонтанны, чтобы план считался выполненным? Или, например, даже если смелость можно накапливать, используя и реинвестируя ту небольшую частицу смелости, которая уже есть, ряд постепенных прибавок все равно может дать в сумме количество, меньшее желаемого. Общую трудность, стоящую за всеми этими проблемами, можно назвать проблемой гамака. Мягко укачивая самого себя в гамаке, я выяснил: при приближении сна мое тело настолько расслабляется, что я больше не могу поддерживать усыпившее меня ритмичное движение, а потому я просыпаюсь и начинаю все сначала.