Кисмет

Анна отключает телефон и оборачивается к Питу, который стоит, прислонившись к притолоке, а в его глазах поблескивают огоньки озорства. Вообще Пит не особенно словоохотлив, но вечерами после учебы он не прочь побалагурить и часто бывает даже игрив.

— Хм. Белое.

— Если бы ты сказала «красное», ты бы предпочла ягненка или говядину?

— Ягненка.

— Если бы ты сказала «говядину», ты бы предпочла стейк или переперченные фрикадельки в соусе?

— Стейк, — отвечает она, и Пит хлопает в ладоши.

— Что ж, моя дорогая, сегодня тебе везет.

Анна закатывает глаза, но, когда идет мимо него в коридор, не может сдержать улыбки: по правде говоря, от мысли о пикантном стейке у нее текут слюнки. Но в кухне она с удивлением видит большую миску с чем-то зеленым и бежевым, где тонко нарезанное мясо перемешано с бобами, листьями и мелкими семенами, а также причудливой крупой, о которой все время болтают Пит и Зара, — перловка, киноа или кускус, но Анне она всегда смутно напоминала лягушачью икру. Пит проходит следом и снова наблюдает за ней от двери.

— Холодное? — спрашивает Анна.

— Это салат.

— А что за красненькие фитюльки?

— Зерна граната.

— А эти завитки?

— Если не хочешь, ничего страшного, я доем завтра на обед.

Она перемешивает замысловатую кашу деревянной ложкой. Есть такое не хочется, уж лучше остаться голодной. Эта мысль заставляет девушку испытать чувство вины.

— Может, я быстро сварганю что-нибудь простенькое? — Анна, смахивает с лица гримаску брезгливости и внимательно смотрит на Пита, словно просит разрешения. — Лапшу, например.

— Лапшу! — отзывается Пит, словно находит это слово забавным.

Анна снова говорит, что хотела бы съесть что-нибудь легкое, и пожимает плечами, отводя глаза. Пит вздыхает и после паузы — Анна почти чувствует, как ее бойфренд силится подавить раздражение, — повторяет ничего страшного и что он съест салат завтра на обед. Он снова замолкает, а Анна в это время включает радио и вытаскивает из холодильника и кухонного шкафа продукты: сухую лапшу, красный лук и половину желтого перца. Она берет разделочную доску и нарезает лук кубиками, а Пит рассказывает ей как прошел день и как директор школы в Актоне, где он проходит практику, предложил ему после сдачи экзаменов поступить к ним на работу. По «Радио-4» транслируют передачу об этических проблемах использования плацебо в медицине.

— Это… здорово, — говорит Анна, снимая вок с сушилки и ставя на сильный огонь. Звучит не очень убедительно, поэтому она повторяет, что это просто замечательно, и вдруг понимает, что ей тоже придется поделиться тем, что происходило сегодня. Такая перспектива почему-то вызывает у нее чувство усталости.

— У меня тоже есть новости, — начинает она. — На работе мы представляли идею серии статей для компании «Брайтлинг», ну знаешь, те, что делают часы. Так вот, там целый цикл про влиятельных женщин. И они, типа, попросили меня вести проект…

Она быстро переводит взгляд на Пита. Тот кивает и спрашивает:

— Правда? И это значит…

— Это значит, что мне предстоит брать интервью у всех этих знаменитостей. Сначала у Сахины Бхутто, а через неделю у Амаль Клуни.

— Амаль Клуни? Жена Джорджа Клуни?

— Адвокат по защите прав человека, — добавляет Анна, продолжая суетиться у плиты: наливает кипящую воду из чайника, кладет в вок нарезанный перец — и все это стараясь не встречаться взглядом с Питом.

— Я знаю, кто она такая. Это же… это же изумительно, Анна.

Девушка отвечает лишь:

— Да, неплохо, — и начинает деревянной лопаткой перемешивать овощи в воке. Лук уже понемногу золотится по краям, и масло брызжет прямо ей на одежду. Анна чувствует, что Пит пытается уловить охватившие ее эмоции, и не отрывает глаз от плиты, словно приготовление пищи занимает все ее внимание. Через мгновение Пит прочищает горло и спрашивает, когда «всё это» начнется. Анна отвечает, что беседа с Сахиной состоится в пятницу, а статья будет опубликована неделей позже.

— В твой день рождения? — он смеется. — Удачно, да?

Анна ничего не говорит. Она берет упаковку лапши и пытается открыть ее, но пакет скользит в ее жирных пальцах.

— Это огромное достижение, Анна, — восклицает Пит. — Настоящее событие.

— Не совсем. Я уверена, что это идея начальницы моего начальника, вряд ли Стюарт хотел моего назначения.

— Ну, лучше, чтобы тебя любил большой босс, чем маленький.

— Но я думаю, она симпатизирует мне исключительно потому, что я флиртовала с ней в прошлом году на вечеринке.

Вместо ответа Пит понимающе, покровительственно улыбается, как будто это типично для нее — принижать значение таких событий, пытаться увернуться от любой похвалы. Анна хочет сказать, что она почему-то совсем не испытывает ни гордости, ни радости, но подходящие слова не приходят на ум, а может, у нее просто нет сил подыскивать их. Она снова делает попытку открыть пачку лапши, на этот раз зубами, но пакет не поддается. Ее пальцы пахнут мандариновыми корками.

— Кстати, насчет дня рождения: ты уже разослала приглашения?

— Только напоминания по электронной почте.

— Но осталась всего неделя.

— Я знаю, когда у меня день рождения.