KISS. Лицом к музыке: срывая маску

Поскольку Брук Острандер играл помимо фортепиано и на флейте, мы «сняли» новейший на тот момент хит группы Jethro Tull «Locomotive Breath». Но у Брука иногда возникала проблема при пении – когда слюна попадала не в то горло, и его скручивал кашель. Иногда он поет, а в следующую секунду отключается. Я поворачиваюсь и вижу, что он задыхается.

А с соло-гитаристом Стивом Коронелом я не очень ладил. Как-то в очередном споре он стал на меня орать:

– Ты что думаешь, ты особенный?

– Ну, вообще-то да, – говорю, – особенный. Аура у меня есть.

Стив такую гримасу скорчил, будто я только что его маму застрелил.

– Это у тебя-то аура? – Стив взбесился окончательно.

И тут Джин сказал свое веское слово:

– Он прав, Стив. Есть у него аура.

12

В начале 1971 года мы дали концерт, взяв название Rainbow. В общественном колледже на Статен-Айленде, где я впервые в жизни подхватил мандавошек.

Нет, вшами этими можно заразиться через постель. Можно напрямую от человека. А я вот подхватил их не через постельное белье и не от человека, а со стульчака в этом колледже. Чесаться я начал вскоре после того концерта, но прошло какое-то время, прежде чем я сложил два и два. Я наконец понял, что у меня лобковые вши, только когда обнаружил в трусах нечто, похожее на хлебные крошки. Приглядевшись к ним повнимательнее, увидел, что крошки эти ползают. И их сотня! Тошнило от мысли, что они жили на мне и жрали мое тело. Обнаружилось все поздней ночью, я разбудил родителей и сказал, что вызываю «скорую». Не хотел ждать ни секунды, а аптек круглосуточных тогда не было.

Моя мама испугалась, что я весь дом ими заражу. «Скажи честно, Стэн, ты с какими собаками спишь?»

Как только я пересилил отвращение к этим зверушкам, мне все это дело стало казаться жутко забавным. А то, что отвращение у моих родителей вызывает мой стиль жизни, – для меня отдельный источник радости. Ни похвалы, ни поддержки я от них не получил ни разу в жизни – так, блин, хоть взбешу их, что ли.

В апреле 1971 года группа дала еще один концерт в Катскиллс – это примерно в двух часах езды на север от Нью-Йорка – на сей раз с новым названием Wicked Lester. Сыграли меньше каверов, больше наших с Джином песен.

Дома, в Куинсе, я однажды заскочил в Middle Earth – просто повидаться. Но владелец вытащил из реестра некую бумажку и протянул мне: «Тут парень из Electric Lady заходил, мы у него телефончик попросили». Electric Lady – под этим имелась в виду студия с таким названием. Ее построил Джими Хендрикс на 8-й улице Манхэттена. Для музыканта она – как Израиль для еврея. Просто Святая земля.

Я внимательно изучил бумажку. На ней стояло имя «Рон» и телефонный номер. Я не мог поверить, что ребята из магазина добыли для меня такой контакт.

Я позвонил:

– Можно Рона?

– Какого? Шимона или Джонсена?

Ну, Рон Джонсен более многообещающим показался.

– Минуту.

Рон Джонсен был в этой студии продюсером, меня соединили с его секретарем. Я попросил передать ему сообщение про мою группу, рассказал, что он-де оставил телефон в Middle Earth, в общем нахвастался.

На следующий день я перезвонил, но старая история: Рон не может взять трубку. Я звонил и звонил, каждый день, много дней подряд, и наконец заявил секретарю: «Передайте ему, что из-за таких людей, как он, распадаются такие группы, как моя». И это-то подвигло его взять трубку. И он даже согласился послушать нас на нашей базе.

Я только потом узнал, что Рон, который оставил телефон в Middle Earth, – это другой Рон, Рон Шимон, и в Electric Lady он начальник техобслуживания.

Рон приехал на базу, послушал нас, и ему понравилось. «Парни, вы будете круты как Three Dog Night». В таком сравнении если и была крупица правды, то уж очень мелкая. Дело в том, что мы играли полную мешанину стилей, и одна песня, наверное, могла звучать похоже на группу Three Dog Night, но следующая уже была совсем другой. Честно говоря, у Wicked Lester не было конкретного стиля, на котором она бы по-настоящему сфокусировалась.

Тем не менее Рон Джонсен сказал, что сделает нам запись, а потом разошлет кассеты с целью получить контракт с лейблом. И познакомил нас с такой штукой, как продюсерское соглашение.

Тут вдруг все завертелось.

Я показал контракт отцу Мэтта Раэла, бизнесмену. А семье этой я доверял. Он сказал: «Это односторонний контракт, и он совершенно не в вашу пользу».

Но мы его все равно подписали: он давал шанс получить контракт на запись альбома, записаться в Electric Lady, выпустить альбом. Такую возможность мы прощелкать не хотели.

И как только мы с Роном Джонсеном подписали контракт на продюсирование и начали записывать наши песни, он стал организовывать прослушивания в рекорд-лейблах. Одно из них – в новом лейбле под названием Metromedia. После него Рон нам сказал: «Они прошли». Мы заулыбались, показываем большие пальцы, ага, мы прошли! «Нет, – уточнил Рон сухо, – они прошли».