KISS. Лицом к музыке: срывая маску

В те годы у меня было несколько подружек, но по большей части отношения сводились к общению и сексу. Я не искал любви до гроба и не ждал этого от женщин. Я просто хотел хорошо провести время. Я все продумал так, чтобы, даже не разъезжая по гастролям, я никогда не оставался один. Я начал жить поочередно то в Нью-Йорке, то в Лос-Анджелесе, снимая там квартиру или живя в таких отелях, как «Sunset Marquis». Лос-Анджелес был местом, куда я отправлялся, чтобы побаловать себя обществом женщин. Когда отношения с ними неизбежно становились слишком сложными, я возвращался в Нью-Йорк.

Несмотря на внимание, которое привлекли к себе музыкальные клипы KISS, роль публичной фигуры давалась мне с трудом. Помня о своей карьере в кино, Джин стремился окружить себя самыми известными людьми. Я в этом деле был далеко позади. Было забавно читать о своих похождениях в глянцевых журналах — но читать о расставаниях было уже не так весело. Однажды я увидел, как одна женщина читала журнал «Star», и там была статья, в которой актриса Лиза Хартман рассказывала, почему она никогда не выйдет замуж за певца Пола Стэнли. Только этого мне не хватало!

Люди, живущие по законам таблоидов, определяли степень своей важности по количеству упоминаний в прессе. Так что рядом с ними мне не только приходилось справляться со своим дерьмом, но еще и выслушивать дерьмо от них. Например, как они страдали из-за того, что статья в журнале «Access Hollywood» оказалась короче, чем они думали. Одна женщина из Лос-Анджелеса, с которой я встречался, беспокоилась о том, что ее дом находился слишком далеко на восточной окраине Беверли-Хиллз, а не в центре. Другая сокрушалась из-за того, что живет в долине, а не со стороны голливудских холмов. Я проводил время среди этих поверхностных людей, но понимал, что не хочу становиться одним из них.

Ни одни из этих отношений ни к чему не привели, зато они спасали меня от одиночества. Однажды, под конец года, мы дали концерт в Нью-Джерси, перед тем как отправиться домой в Нью-Йорк. Одна из «кошечек» журнала «Penthouse» подошла ко мне после шоу со словами: «У меня для тебя припасен рождественский подарок». Я сказал ей: «Я подброшу тебя до города на своем лимузине». Как только мы выехали на шоссе, она расстегнула мои джинсы и презентовала свой подарок. Затем она подняла голову и сказала: «Счастливого Рождества».

Эй, а что насчет Хануки?

Что касается моих сексуальных подвигов, то в 70-х я, так сказать, только пробовал воду, тогда как в 80-х с головой ушел в омут. Однажды вечером я посетил вечеринку в особняке «Playboy». Только войдя в дверь, я оказался перед моделью года «Playboy», которую видел в журнале и считал очень привлекательной. Мы немного поболтали, а затем она сказала: «Не хочешь уйти?» «Конечно», — ответил я, думая про себя, что произойдет, если она скажет: «Тогда почему бы тебе не убраться отсюда к чертовой матери?»

Но вместо этого она сказала: «Тогда пошли», и мы продолжили вечеринку у нее дома.

Мой класс школы искусств устраивал пятнадцатую ежегодную встречу для выпускников 1970 года. Я пропустил свою десятую встречу из-за турне по Австралии, после того как Эрик Карр присоединился к группе. Но пятнадцатую встречу я точно собирался посетить. Мне было не столько интересно узнать, как сложилась судьба у моих одноклассников, сколько ткнуть их лицом в мой успех. Женщина, с которой я тогда встречался в Нью-Йорке, была — сюрприз! — моделью «Плейбоя». Я подумал о том, чтобы взять ее с собой на встречу, но потом вспомнил о Виктории, самой классной девчонке из школы, с которой я однажды ходил на свидание. Правда, закончилось все тем, что меня отчитывал ее папаша. После этого самая горячая девчонка в классе насмехались надо мной до конца средней школы. Я сказал своей зайке, что позвоню ей после того, как улажу свои дела на встрече выпускников. Я не признался ей, что хотел закончить начатое с той девчонкой, перед которой я когда-то ударил в грязь лицом. Облачив свое загорелое тело в модный синий шелковый костюм, я с нетерпением ждал момента, когда увижу людей, которые считали меня неудачником в школьные годы.