Кит на пляже

– Всё в конце концов хорошо кончилось.

– Можешь сказать что?

– В другой раз.

– Я испугалась, когда увидела, что ты звонишь.

– Я слишком поздно?

– Да нет, нормально. Мы ссорились.

– С кем?

– Ну, с этим моим новым. Я его к маме возила. Он сам захотел. А сейчас мне кажется, что он недоволен. Ох, тяжело с парнями. Они хуже, чем у Достоевского. Знаешь, который толстые книги писал.

– Знаю. Я пыталась читать, но мне показалось, что это очень скучно.

– Да нет, они хорошие. Как у Достоевского. Ты же не можешь сказать, что он плохой писатель. Но… надо, чтобы настроение было подходящее. В смысле, для Достоевского. Ну и для парней. Они требуют внимания. Стопроцентной сосредоточенности. Как Достоевский. В общем, я глупости говорю.

– Мм.

– Что «мм»? Тебе кажется, я гоню глупости?

– Так ты ж сама сказала.

– А, ну да, сказала. Прости, я в плохом настроении. Ты не виновата.

– Парни виноваты.

– Всегда! Мы не можем их прочитать до конца. Понимаешь меня?

– Понимаю.

– Они с другой планеты. Совершенно другой вид. Наверное, они про нас так же думают.

– Кто ж знает.

– Скажи, что у тебя случилось? Как Игорь?

– Отлично.

– А папа с мамой?

– Норм.

– Привет им. Я во вторник приду. Сделаю тебе ньокки.

– Класс.

– А всё-таки ты почему позвонила?

– Просто так.

– Ясно. Ну, спокойной ночи. Посмотрю, может, он уже не такой мрачный. Может, он был мрачный просто оттого, что у мамы нет всех телепрограмм, какие есть дома. Кто ж знает.

– Мм.

– Спишь уже?

– Нет, я тебя слушаю.

– Ника, я тебе только одну вещь скажу. Парней иногда трудно понять, но всё равно с ними хорошо.

– Это ты уже говорила.

– Да? Ну ладно. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Конец – но это только начало

– Опоздаем!

Я нервничаю.

– Поздно, поздно, поздно, – бубнит Игорь и закрывает лицо руками.

– Иду, иду! – кричит мама из дома; мы торчим перед дверью уже довольно долго.

– У нас, – папа смотрит на часы, – ещё пятнадцать минут.

– До начала, – говорю я. – А надо ещё там оказаться.

– Вот! – Мама наконец появляется в двери. С ней выходит Бреда; когда мы садимся в машину, она машет нам на прощание.

– В два ньокки будут уже на столе!

Мы трогаемся. Все на взводе. Игорь одет в свою самую элегантную рубашку. С галстуком-бабочкой. Он сам этого захотел. Мы с ним неделю назад или около того смотрели телевизор. Там была какая-то передача про политику. Были выборы, и по телевизору постоянно показывали какие-то дебаты. Потеря времени, короче. Мама, папа и я очень удивились, что Игорь захотел вместе смотреть одну из этих передач. Папа пошутил:

– Наш Игорь хочет идти в политику.

Мама заметила:

– Государству это точно пошло бы на пользу.

Скоро нам стало ясно, почему эта передача его интересует. Он показал на какого-то политика, у которого вместо простого галстука была бабочка.

– Я вот это, это хочу!

На следующий день папа купил ему три разных галстука-бабочки.

Сегодня у него жёлтая бабочка. Он её всё время поправляет.

В машине мы все молчим.

Папа спрашивает:

– Ты взяла?

Я ударяю себя ладонью по лбу. Игорь тут же повторяет мой жест.

– Чёрт, забыла! Оставила на письменном столе.

– Сейчас вернёмся, – говорит папа и глазами ищет место на дороге, где можно развернуться.

– Да я шучу, – говорю ему я.

– Боже, – говорит мама. – Подумай о том, что у взрослых слабые нервы.

– Я нарочно её оставила на столе, – говорю я.

Папа оборачивается, широко раскрыв глаза.

– Нарочно?!

– Марьян! – орёт мама. – Дорога, следи за дорогой!

– Дорога, дорога, дорога! – смеётся Игорь.

– Я всё помню, – успокаиваю я их.

* * *

Мы паркуемся перед школой. Вокруг никого. Папа смотрит на часы.

– Ещё три минуты, – с облегчением вздыхает он. – Не опоздали.

Мама поворачивается назад и поправляет Игорю прическу. Игорю это не нравится; он дёргает головой, потому что видел, как я реагирую, – а меня такое действительно страшно бесит.

– Норм, норм, норм, – бормочет он.

– Удачи! – говорит папа нам с Игорем, пока мы вылезаем из машины.

– Удачи! – говорю я маме. – Надеюсь, что тебя возьмут.

Мама идёт на собеседование. Папа её туда отвезёт. Она снова будет работать. И это отлично. Она оделась в красивый, светлый костюм. Сочетание белого и голубого. Ей очень идёт.

– Держи за меня кулачки, – говорит мама.

Мы с Игорем машем вслед отъезжающей родительской машине.

Когда мы заходим в школу, как раз звенит звонок. Я хватаю его за руку, и мы почти бежим по лестнице. Несколько раз с нами почти сталкиваются разные школьники; увидев Игоря, они застывают с раскрытым ртом.

– Ты дыши, дыши, – со смехом говорю я.

– Дыши! – серьёзно говорит Игорь.

Мы стучим в дверь нашего класса и заходим внутрь.

Классная, наша любимая литераторша, уже стоит перед доской.

– Простите, пробки, – оправдываюсь я.

– Ничего, – говорит она с улыбкой. Игорь испуганно смотрит на заполненный класс. Узнав Петру, Алекса, Матевжа, Барбку и Милана, который, между прочим, бросил своё обычное место и теперь сидит рядом с Барбкой, он начинает во весь голос смеяться, запрокидывает голову, закрывает руками лицо и говорит:

– Друзья, мои, друзья, друзья, мои, мои…

Класс вежливо смеётся. Петра машет ему рукой. Барбка тоже. Милан говорит:

– Привет!