Китаб аль-Иттихад, или В поисках пентаграммы

Неприятности у экспедиции начались сразу с момента ее прибытия в Пунте — Арройо. Выяснилось, что накануне Петя Кока, Лентяй и Виктор купили лодку и отплыли на ней в неизвестном направлении. Поскольку экспедиции они не повстречались, их, очевидно, следовало искать выше по течению. Магистр решил заночевать в Пунте — Арройо и на следующий день двинуться дальше. Пришвартовав лодки к причалу, путешественники направились в харчевню, одновременно служившую гостиницей. Не успели они расположиться в зале, чтобы после долгого перерыва поесть горячей пищи и выпить по стаканчику, как вдруг царившее в зале гудение застольных разговоров стихло, словно по команде. В залу величественной походкой, от которой звенела посуда на столах, вошел огромного роста тучный метис. Его гладкое лоснящееся лицо с одной стороны было обезображено ужасным шрамом и то и дело кривилось от нервного тика. Глубоко посаженные черные глаза горели лихорадочным огнем и словно ощупывали всех присутствующих. За ним гуськом следовали еще восемь громил, обвешанных амулетами, в куртках и штанах из кожи каймана, с револьверными кобурами и чехлами для ножей на поясе. «Кто это?» — спросил Магистр сидевшего рядом с ним за столом местного жителя. «Капитан Хуан Карденоса. Здесь его зовут еще Бешеный Капитан. Правая рука самого майора Факундо». «А, ну–ну», — равнодушно кивнул Магистр, ткнул ногой под столом сидевшего напротив брата, дабы отвлечь его от созерцания вошедших, и чокнулся с ним агуардьенте. Однако сверлящий взгляд Бешеного Капитана уже наткнулся на белокурую гриву Магистра. Бандит удовлетворенно хрюкнул и повелительным жестом направил к его столику двух своих клевретов. Те с грохотом придвинули стулья и без приглашения уселись рядом с братьями, бесцеремонно оттеснив локтями всю стоявшую на столе посуду. При этом водка из стаканчика Петра выплеснулась прямо в рагу из мяса игуаны, которым тот с аппетитом закусывал. Эта наглость вывела Петра из себя. «Бы вылили водку мне в еду, сударь, извольте заказать мне новую порцию», — обратился Петр к бандиту. Два негодяя, для которых вежливость была большей диковиной, чем двухголовая лошадь, посмотрели друг на друга и разразились омерзительным хохотом. «Сударь, я в последний раз повторяю свое предложение», — заявил Петр, сдерживаясь из последних сил. Этой фразы бандиты просто не поняли ввиду ее особой сложности для их акульих мозгов. Хохот грянул с новой силой, теперь смеялись и бандиты, стоявшие в центре залы вокруг Карденосы. Петр, не говоря больше ни слова, поднял столик и обрушил его вместе с посудой на негодяев так, что те, задрав ноги, с грохотом и звоном рухнули на пол, а сверху их надежно придавила тяжелая столешница. «Каррамба! Ну–ка, задайте ему», — скомандовал Карденоса, и еще трое громил ринулись на Петра, вереницей лавируя между столов. Кулак Петра просвистел в воздухе и со странным хлюпающим звуком врезался в нос переднего бандита. Мерзавец, всплеснув руками, повалился на пол, задев своего второго сообщника. Тот на секунду потерял равновесие и в результате пропустил знаменитый хук Петра левой, которого не выдерживал ни один зеленоградский хулиган. Раздался хруст сворачиваемой челюсти, и зубы мерзавца со стуком посыпались на пол, как горсть сушеных бобов. Выпад третьего наткнулся на защиту Петра, после чего бандит выставил вперед локти, уверенный в том, что кулак противника летит ему в голову. Однако он жестоко заблуждался: правой Петр лишь отвлекал его внимание, тогда как его грозная левая глубоко погрузилась громиле в диафрагму. Бандит сгорбился, выпучил глаза и вывалил толстый обложенный язык, издав при этом такой звук, как если бы кто–то с силой дунул в бутылку. Затем головорез упал под стол. Вся расправа с мерзавцами заняла менее тридцати секунд и напоминала со стороны действия ребенка, сбивающего кегли. «Каррамба!» — повторил Карденоса и выплюнул на пол соломинку, которую жевал. Для всех хорошо его знающих это свидетельствовало о крайней степени раздражения. Затем Карденоса быстро нагнулся и из–за голенища своего правого сапога выхватил длинный нож. Как бы пробуя остроту клинка, он дважды полоснул им воздух. Дважды в ответ раздался тихий зловещий свист, похожий на свист медянки, дважды в свете коптилки тускло блеснул клинок. Увидев это, Магистр быстро допил из стаканчика агуардьенте и, словно подброшенный пружиной, вскочил со стула. Он властно отстранил брата. «Петр, предоставьте это мне», — молвил он, не сводя глаз со свирепо дергающейся физиономии Бешеного Капитана. «У вас есть последний шанс извиниться, сударь», — сказал Магистр. Бандит ухмыльнулся. Клинок вновь дважды свистнул в воздухе, прочертив две сверкающие кривые в опасной близости от лица Магистра. Тот, не сходя с места, слегка отклонился назад и резко встряхнул рукавом походной куртки. Из рукава в ладонь, как послушный зверек, скользнул какой–то продолговатый предмет. «Интересно, что из вас посыплется, когда я вас продырявлю, — сказал Магистр задумчиво. — Пари держу, что дрянь какая–нибудь». В следующий миг послышался глухой щелчок, и из кулака Вадима выскочило длинное и узкое обоюдоострое жало клинка. Такие ножи выделывают заключенные в исправительно–трудовых колониях Тульской области, родины Магистра. Увидев, что Вадим вооружен, бандит решил взяться за дело всерьез и принялся, наступая, с остервенением полосовать ножом воздух. Вадим уклонялся и пятился шаг за шагом, ловя тот момент, который известен всем знатокам боя на ножах: в настоящей ножевой драке смертельный удар можно нанести лишь однажды, промаха противник уже не простит. Краем глаза Магистр заметил катавшуюся по полу бутылку. Решение созрело мгновенно: Вадим сделал вид, будто наступил на нее, пошатнулся и взмахнул руками. Лицо Бешеного Капитана искривилось, и он сделал решительный выпад, вложив в него всю свою злобу. Но Вадим и не думал терять равновесие. Он хладнокровно уклонился от удара противника, и туша Бешеного Капитана по инерции ринулась вперед мимо него. В этот миг Вадим и вонзил противнику в бок между пятым и шестым ребром клинок тульской ковки. Карденоса умер мгновенно, даже не успев повернуться лицом к своему врагу. Когда он, не издав ни единого звука, ничком рухнул на пол, все сначала не поняли, что произошло. И лишь когда Вадим неторопливо извлек из внутреннего кармана батистовый носовой платок с монограммой и начал вытирать им нож, до бандитов дошло, что их главарь окончил свой земной путь. Под суровым взглядом Вадима они подхватили труп Бешеного Капитана и поволокли его к выходу. За ними с кряхтеньем ковыляли те, которых поверг Петр в начале инцидента, причем один зажимал себе пальцами нос, второй отплевывался, а третий постоянно икал. Вадим отбросил испачканный кровью платок, поднял руку и щелкнул пальцами. «Хозяин, — сказал он, не оборачиваясь и не повышая голоса. — Нам нужны комнаты на эту ночь».