Несмотря на отсутствие заданий из Центра, я продолжал встречаться с Харбинцем. Я рассудил, что если вдруг резко оборву с ним отношения, это вызовет подозрения. Любые резкие движения или действия, может, и не всегда опасны, но всегда подозрительны. Поэтому мы, как и прежде, встречались, напивались, делали вместе дела.
Харбинец предсказуемо рос – его повысили и в звании, и в должности. Да и у командования он был на хорошем счету.
Китайцы говорят: «Любовь рушит самое святое в человеке – гордость и самолюбие».
Время шло, а моя любовь к Кате только росла. За это время я часто писал ей письма, но не отправлял их.
Много читая на китайском языке, мой разум с особым энтузиазмом выхватывал рассуждения, касающиеся отношений.
Я думал, что поступил сильно и верно, когда оградил ее от своей опасной жизни. Но все же решился написать ей после того, как столкнулся с еще одной мыслью восточного мудреца: «Умереть ради близкого человека не трудно. Гораздо труднее ради этого человека прожить жизнь».
В тот момент, когда я дописывал письмо, я увидел на экране ноутбука выскочившую надпись: «Новое сообщение». Я кликнул на нее. В строке имени отправителя значилось: Николай Арсеньев.
В ту секунду кто-то будто взял мое сердце в кулак и крепко сдавил.
Спустя пятнадцать месяцев молчания объявился мой куратор! Вопреки моим долгим ожиданиям текст сообщения Минина меня нисколько не обрадовал, наоборот, заставил крепко задуматься. Он назначил мне встречу в Таиланде, на острове Самуи, куда мне было необходимо прибыть в течение ближайших двадцати четырех часов. Я крепко задумался: почти полтора года не выходить на связь с агентом и теперь вот так, внезапно, выдергивать на встречу в третью страну. Зачем такая спешка? Почему якобы отстраненный Минин вызывает меня именно в Таиланд? Почему не в Индонезию, Камбоджу, Филиппины, Вьетнам – визы в эти страны тоже ставят прямо на границе, да и добираться туда столько же. К тому же там сейчас неспокойно: перевороты, погромы, да и китайская диаспора, а значит, и разведка там сильна. Враз выкусят. Странно все это… Может, я провалился? Тогда это объясняло бы мой срочный отъезд из страны. Но тогда надо рвать когти прямиком в Россию, на хрен Таиланд-то?
В голову полезли разные мысли. Должна же быть причина такого сообщения, а раз она есть – значит, что-то происходит. Я быстро вышел из комнаты и, пройдя на кухню, взял мешок с мусором. Держа его в руках, я подошел к входной двери и, прильнув к ней ухом, прислушался. Тишина. Осторожно открыв дверь, я вышел на лестничную площадку, проверить, не прикатила ли группа захвата. Не обнаружив ничего подозрительного, я вернулся в квартиру и, достав из бара коньяк, налил в снифтер полбокала. Выпил залпом. Коньяк взбодрил, позволив собраться с мыслями.
Невзирая ни на что, ослушаться приказа я не мог: покидав в чемодан какие-то вещи, ранним утром следующего дня я поехал в Гонконг, чтобы оттуда вылететь в Таиланд. Через Гонконг было быстрее, а с учетом того, что встреча должна была состояться в ближайшие сутки, на счету был каждый час. Этим же утром секретарша забронировала для меня номер люкс в отеле, оплатив его на две недели. Для всех я поехал отдыхать.
Глава XVI. «Долгожданная встреча»
«Не обладая совершенным знанием, не сможешь пользоваться шпионами; не обладая гуманностью и справедливостью, не сможешь применять шпионов; не обладая тонкостью и проницательностью, не сможешь получить от шпионов действительный результат».