Китай и страны Южных морей в XIV–XVI вв.

В начале XV в. контроль над внешними связями Китая постепенно переходит и дворцовым евнухам. Большинство начальников экспедиций китайского флота в страны Южных и Западных морей, а также многие китайские послы, направлявшиеся с ответными миссиями в эти страны, принадлежали к этой категории лиц. Дворцовые евнухи захватили контроль над управлениями торговых кораблей. В «Гуандун тун чжи» записано: «Распоряжались доставленными в дань товарами дворцовые евнухи, а чиновники тицзюя [из управлений торговых кораблей] ведали лишь регистрацией и только»[326]. Со временем в их руках оказались и посты начальников управлений торговых кораблей.

Роль евнухов в управлении государственными делами в Китае в период Мин была очень значительна. Сделавшись самой приближенной к трону кастой, они пытались закрепить свое положение, открыв при дворе школу для малолетних евнухов. Распространение их контроля на внешние посольские связи Китая, начавшееся с первых лет XV в., послужило впоследствии причиной борьбы придворных группировок, что отразилось на состоянии этих связей. Однако в рассматриваемый нами период — с начала до середины 30-х годов XV в. — поручение внешних связей кругу наиболее приближенных к императорскому трону лиц еще раз свидетельствует о большом значении, которое придавали правящие круги Китая внешним сношениям. Сосредоточение руководства этими сношениями в самых высших сферах служило на том этапе известным стимулом в их развитии.

В результате активизации внешней политики китайского правительства в начале XV в. параллельно с расширением посольских связей была значительно упрочена своеобразная система номинальных «вассальных отношений» стран Южных морей с Китаем во всех ее формальных проявлениях. Современники и участники заморских походов восторженно писали: «Среди множества стран нет таких, которые бы не сдались нам… Повсюду, куда приходили наши корабли и повозки и куда могли пройти люди, не было никого, кто бы не питал [к императору] чувства уважения и преданности… Все страны признали себя подданными. Процветает присылка дани и подношений»[327]. Естественно, это красочная гипербола, типичная для официального стиля того времени в Китае. Однако здесь, несомненно, нашли отражение успехи, достигнутые Китаем в странах Южных морей в начале XV в. Периодическое появление в водах Южных морей китайского флота с армией на борту и прецеденты непосредственного военного вмешательства превратили Минскую империю во вполне реальную силу в глазах многочисленных мелких государственных образований этого района. Местные властители не могли не считаться с этим.

Этот успех сознавали китайские средневековые политики. В этом плане характерно высказывание Хуан Син-цзэна, автора книги о заморских странах, жившего полтора столетия спустя после экспедиций флота. Он писал, что хотя походы в заморские страны предпринимались Китаем и раньше, как в древние времена, так и в конце XIII в., но до начала периода Мин «не все эти страны были склонены к покорности… тогда как наша священная Династия достигла того, что многие десятки стран были соединены воедино и радостно оказывали почтение [Китаю]». Эта тирада заканчивается словами: «Можно с уверенностью сказать, что это слава!»[328]. Если отбросить характерную гиперболичность стиля и оставить на совести автора разговор о «радостях» иноземцев по поводу сложившегося положения, можно сказать, что здесь отразился определенный сдвиг в отношениях Минской империи с заморскими странами по сравнению с предшествующими временами. Иными словами, здесь в напыщенной форме передана мысль о превращении номинального вассалитета иноземных стран в стройную систему государственной политики. Начало этому было положено в конце XIV в., но осуществлено с наибольшим успехом в начале XV в.

Усиление политического влияния Китая в странах Южных морей в начале XV в. проявилось в целом ряде новых явлений, наблюдавшихся в их взаимоотношениях. Одним из них можно считать визиты некоторых правителей стран Южных морей ко двору императора.

В 1405 и 1408 гг. Китай посетил властитель Фэнцзяшиланя (в китайской транскрипции)[329], в 1408 и 1412 гг. ко двору прибыли властители страны Бони[330], в 1411, 1419, 1424 и 1433 гг. — правители Малакки[331], в 1417 г. — вожди различных племен с о-вов Сулу[332], в 1420 г. — властитель Гумалалана (в китайской транскрипции)[333], в 1434 г. — правитель Самудры[334]. Некоторые из иноземных властителей прибывали со своими семьями, подчиненными и в сопровождении значительной свиты. Правителей о-вов Сулу, например, сопровождало 340 человек, а правителя Малакки — 540 человек.