Китай, Россия и Всечеловек

Но тогда прав и Карл Густав Юнг, веря во всеобщность знания или сознания: «Мы действительно научимся чему-то у Востока лишь тогда, когда поймем, что psyche достаточно богата сама по себе и нет никакой необходимости заполнять ее снаружи… Мы должны прийти к пониманию ценностей Востока изнутри, а не снаружи – искать их в себе, в своем бессознательном». [306] Дело остается за немногим: пробудить сознание, привести в действие неиспользованные его резервы, которые составляют большую его часть. Но это требует возрождения памяти, знания нетленного, но забытого в суете. Потому я так усердно напоминаю о том, что было известно во все времена и в то же время постоянно забывалось, оставалось закрытым и как бы открывалось каждый раз заново, чтобы «познавший себя узнал, откуда он». Чтобы на грани Великого Предела прояснился ум, чтобы вслед за ним не погибло бы тело. И так ли сложно узнать Путь Будды, не говоря уже о Пути Христа, если все это уже Есть? «Царствие Божье внутри вас есть». И Будда учил: каждый есть Будда, изначально пробужденный, только не каждый понимает это.

Завершить свои заметки мне бы хотелось словами Сергея Павловича Курдюмова, своего рода Завещанием, чтобы убедиться: есть среди нас Человек Духа. Я имею в виду его последнее выступление на Конференции «Космическое мировоззрение – новое мышление XXI века» (август 2004). Именно новым мышлением озабочен ученый, чтобы жизнь человечества не оборвалась раньше времени, если человек не научится отдавать себе отчет в содеянном, не пробудится в нем совесть. Потому Сергей Павлович и спрашивает: «Куда идет человечество на данной стадии развития? Каковы надвигающиеся кризисы, и как их преодолеть? Какова будет следующая, посткризисная ступень развития?» А она будет, потому что «мертвой природы не существует. Элемент духовности, элемент прогноза, элемент памяти есть в каждом элементе мира». И цель науки – попытаться понять закономерности развития на основе научного прогноза, а не методом проб и ошибок. В условиях неустойчивости системы малое воздействие может привести к катастрофическим результатам, дальнейшим цепным реакциям, которые развиваются по своим законам и приводят в действие мощные энергии. «Мы привыкли считать, что на любые мировые процессы можно влиять только мощным внешним воздействием. Это глубочайшая ошибка! У природы есть свои пути развития, которые необходимо знать, а не навязывать ей то, что нам хочется, хотя бы и из самых лучших побуждений». Тем более в момент обострения, когда «сумбур в наших головах, и постмодернизм, где перемешиваются самые различные искусственные вещи, и вызов всему, и отрицание всего, и усиление неоднородности человечества».

В этом весь Сергей Павлович, которого и китайские мудрецы, и духовные философы России назвали бы Всечеловеком. Потому и выходит за пределы России, заостряя внимание на коэволюции систем, развивающихся с различной скоростью, как, например, племена аборигенов в Африке или Австралии, которые могут быть встроены в порядок постсоциализма, скажем, Швеции, – по закону взаимообратимости энергий, но, главное, по закону совести: не может быть тебе хорошо, если другому плохо.

18 мая 2005

Путь культуры

Круглый стол. Комитет Государственной Думы по культуре. ВО мая 2006

Не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего.

Ап. Павел. Рим., 12, 2

Душа, которая поворачивается к материи, страдает и нищенствует, лишается своей силы. Но если она вернется к Разуму, она получит полноту и обретет вновь свою целостность.

Порфирий. Начала, 37, 32

Почему в России с некоей неизбежностью благие намерения превращаются в свою противоположность, цель и средство меняются местами? За примерами ходить недалеко. Это и грандиозный замысел 1917 года «От каждого по способности, каждому по труду», и другие выношенные на протяжении человеческой истории идеи – утратившие первоначальный смысл. (Уничтожили культурный слой, а потом удивляемся – откуда скудость духа?) Реформы 90-х годов во имя рыночной экономики, денежной прибыли – а забыли того, ради кого эти реформы делаются. Опять пожертвовали человеком, цель и средство поменялись местами. В ответ – не исполняются законы, которые как-никак принимаются. Нет веры в человека, не может быть веры в закон, если человек – «мера вещей». По той же причине попранного человеческого достоинства – бесперпективность нашей разрастающейся бюрократии, живущей по принципу «чем хуже, тем лучше»: если нет проблем, нужно, чтобы появились. Качество перешло в количество, количество же не знает моральных принципов. Оттого формальное ко всему отношение. «Страшное царство слов вместо дел», – сокрушался еще Гоголь, предвидя грядущее.