Китай у русских писателей

Несколько дней тому назад мы распрощались с автомобилем. Завалили машину срубленными молодыми деревцами и, отойдя шагов на тридцать, долго напрягали зрение, пытаясь ее обнаружить. За несколько недель я буквально влюбился в свой маленький «шевроле», избавивший меня от встречи с японскими властями. И даже прощаю ему недостатки: немного капризен, ужасно много пожирает бензина, но бегает хорошо.

Бросив прощальный взгляд на заросли кустарника, поглотившие автомобиль, мы оседлали низкорослых китайских лошадок и тронулись в далекий путь к передовым позициям.

Совершая ежедневно по 30–40 километров горными тропами, мы постепенно, минуя полевые штабы армейской группы, корпуса, дивизии, полка, приближаемся к передовой линии китайской обороны.

В горах темнота наступает внезапно. Не успевает багровый диск солнца скрыться за гряду зеленых холмов, как глаза уже с трудом различают узкую горную тропинку. В руках проводника загорается фонарик, и мы продолжаем долгий томительный путь пешком, ночуя в крестьянских фанзах, в которых расположены полевые штабы.

На безоблачном небе загораются звезды. Они отражаются в овальных зеркалах рисовых озер, и сквозь ажурные силуэты пальм и бамбука медленно выползает тонкий серп луны, заливая матовым светом поля, холмы и долины, окутанные плывущими туманами.

Днем этот пейзаж ослепительно и безмятежно красив. Лунной же ночью тревожно. Часто из темноты раздается резкий окрик, от группы деревьев отделяются фигуры бойцов, опрашивающих, кто идет, куда идет. Изредка здесь, поблизости от фронта, уже слышны короткие пулеметные очереди и ружейная трескотня.

На рассвете мы наконец добрались до передовых китайских окопов. Отсюда в бинокль хорошо видны позиции японцев. Даже невооруженным глазом можно различить их окопы, блиндажи на склоне высокой горы, от которой отделяет нас долина. За эти дни японцы предпринимали несколько вылазок, но все их атаки были отбиты. Сейчас идет перестрелка. С японской стороны вспыхивают пулеметные очереди, ружейная пальба. Их пули рассыпаются над головами, срезают ветки деревьев. Китайские бойцы сдержанно отвечают пулеметным и ружейным огнем. Изредка в горах прокатываются артиллерийские выстрелы.

Среди военных людей очень часто возникает дискуссия о том, может ли человек отучиться от скверной привычки кланяться свистящим над головой вражеским пулям. Первая же пуля, прозвеневшая над ухом, заставила меня красноречиво ответить на этот спорный вопрос: я присел на корточки вместе с киноаппаратом.

Двое суток непрерывно снимал боевые действия, быт бойцов, сражающихся на передовых позициях.

С большой теплотой и предупредительностью относятся командиры частей и политработники к советскому журналисту-кинооператору. Это уже не китайские церемонии, a настоящее, искреннее проявление дружбы и симпатии к гражданину Советского Союза. По нескольку раз в день налетают сюда японские самолеты. Они назойливы, как мухи. Пикируют над китайскими окопами, строчат из пулеметов, но эффект этих налетов очень невелик. Китайские бойцы, умело маскируясь и скрываясь в окопах, почти не несут потерь. Тяжелая бомбардировочная авиация японцев всю свою деятельность вот уже несколько дней как перенесла на участок железной дороги.

Там японцам легче воевать. Здесь, в горах, сопротивление китайских войск очень сильно, и каждый шаг стоит японцам больших потерь. Часто по ночам китайцы, покидая окопы, наносят короткие чувствительные удары, захватывают пленных, военное снаряжение, выбивают японцев из окопов.

Далеко в сторону от дороги японцы не решаются отходить, зная, что там их ждет разгром. Они медленно и осторожно продвигаются вдоль шоссе, не имея возможности обеспечивать свои фланги, на многих участках китайские войска не отходят назад, а остаются в горах, пропуская японцев вдоль дороги. И потом продолжают партизанскую войну в тылу. Куски дороги, отданные японцам, предварительно разрушаются. Я не раз наблюдал, как деловито бойцы и крестьяне расковыривают до основания бетонное шоссе, сносят и сжигают мосты, снимают и увозят телеграфную проволоку, срубают и жгут на огромных кострах телеграфные столбы.

Крестьяне, живущие около шоссе, уничтожают свои огороды, сжигают дома и уходят в горы. Глядя на все это, убеждаешься воочию, как ценой огромных потерь японцы вторгаются в опустошенные узкие полоски территории, где все уничтожено, вывезено, сожжено. Какие миллиарды нужны, чтобы наново сооружать дороги, наводить мосты, строить дома!

Такая же картина и на пути японского наступления вдоль железных дорог. Китайцы полностью уводят подвижной состав, снимают рельсы и шпалы, жгут станции, уничтожают телеграфную связь, взрывают многопролетные мосты. Японцы превращают линию железной дороги в автомобильное шоссе и все более и более замедляют темпы своего наступления. Китайское командование сейчас получило сведения, что японцы отводят в тыл 107, 106-ю и 1-ю гвардейскую дивизии, которые воевали целое лето на Центральном фронте и потеряли больше половины своего состава. Сильно замедлено наступление японцев и на всех других фронтах.