Китай у русских писателей

Но слишком, мне кажется, все-таки не следует преувеличивать значения этого. Это избыток сил, никуда не направленных, жизнерадостность ребенка. Посмотрите на другого китайца, который сидит в банках, который завладевает уже почти всеми предприятиями Шанхая: сами англичане в ими же созданных учреждениях теперь только этикетка, а работают китайцы. Через двадцать лет здесь все дело перейдет в руки китайцев, и конкуренция с ними будет немыслима, и особенно для англичан, которые все слишком сибариты, слишком на широкую ногу ставят дело, – немцы более чернорабочие, но и тем непосильна будет конкуренция с китайцем.

Да, Восток – сочетание догнивающего конца с каким-то началом, какой-то зарей той жизни, о которой только может еще мечтать самый смелый идеалист наших дней.

В. Немирович-Данченко

Прозаик, поэт, журналист Василий Иванович Немирович-Данченко (1844/45—1936) помимо своих многочисленных сочинений (более 250 книг) прославился и неутолимой страстью к путешествиям. Он побывал во многих уголках мира почти на всех континентах, он участвовал в войнах, которые вела Россия во 2-й пол. XIX – 1-й пол. XX в., причем проявленная им в боях храбрость, солдатская, журналистская и гражданская, была отмечена и боевыми воинскими наградами, и суровыми наказаниями со стороны властей. Увиденное и пережитое находили живое отражение в его романах и повестях, очерках и корреспонденциях, многие из которых и по сей день читаются с интересом. А Восток, во всех его традиционных видах и разновидностях, с его непостижимыми тайнами и поэтическими традициями притягивал писателя, как, впрочем, и многих его современников, с особенной, подчас неосознанной силой. В 1904–1905 гг. от газеты «Русское слово» Немирович-Данченко отправился на Дальний Восток, непосредственно участвовал в боях. В 1904 г. вышла его книга «На войну. (От Петербурга до Порт-Артура)», а спустя три года, в 1907 г., небольшой сборник «В Маньчжурии. Картинки и сценки из войны с Японией». Рукопись третьего «военного» тома погибла в пожаре сытинской типографии (1905). В 1908 г., в канун надвигавшейся антимонархической Синьхайской революции 1911–1913 гг., писатель вновь побывал в Китае, и результатом этого путешествия стал цикл очерков «В царстве Желтого Дракона» об обстановке в стране, и в частности в Маньчжурии («Новое собрание сочинений». В 50 т. П., 1916. Т. 34–35). В 1922 г. Немирович-Данченко покинул Советскую Россию, жил в Берлине и Праге, бывал в Париже и Белграде (где в 1928 г. по случаю первого съезда русских писателей-эмигрантов был награжден высоким югославским орденом Св. Саввы), активно участвовал в жизни писательских союзов эмиграции.

Упоминаемый в тексте очерков 1908 г. генерал Юань Шикай (1859–1916) командовал одной из армий, активно участвовал в политической борьбе как главный противник Сунь Ятсена. Был премьер-министром в 1911–1912 гг., затем президентом Китая в 1912–1916 гг., на которого частью общества возлагались определенные надежды, но который оказался военным диктатором.

Из книги «В Маньчжурии»

НА ПОРОГЕ К КИТАЮ

Что за страна пошла! Среди глади – точно поднятые руками человеческими – горы пирамидами. Сразу вспухает такая – ни холмов, ни отрогов. В одиночку, а дальше другая, третья. От Гоби не осталось ничего, тут уже кое-где видны перелески. Стаи чибисов подымаются от шума нашего поезда…

Все-таки сурова и неприглядна северная Маньчжурия. Говорят, она страшно богата металлами всякого рода, но сурово смотрит она на пришельца, ничем не радуя его взгляда. Весною слетится сюда видимо-невидимо фазанов, и к каждому поезду китайцы выносят их сотни уже изжаренными. Цена этой птицы от гривенника до двадцати копеек.

Солнце утопало в нежном море розового тумана. Чистое, голубое небо бледнело на востоке. Робко-робко проступали звезды… Когда на западе осталась только одна огнистая полоса, – мир точно раздвинулся вширь и даль…

Теперь уж недалеко от нас лежал громадный Китай, эта многотысячелетняя загадка человечества, молчаливый, вечно думающий свою огромную стихийную думу, непонятную для нас, при всей слабости – неуязвимый, при всей силе – ограбленный, оскорбленный, избитый и забитый, – и все-таки грозный своей тайной… Сердце и мысль стремились узнать эту раз навсегда замкнувшуюся семью из нескольких сот миллионов людей, как замкнулись в нем меньшие ячейки – отдельные семьи. Глаза старались что-то рассмотреть на юге, откуда передо мною подымался страшный мираж народа, который, – проснись он, – мог бы уничтожить и поглотить добрую половину человечества…