Китай у русских писателей

Как научился он отличать зеленый нефрит от других похожих на него серовато-зеленых пород, каким образом в разных частях света он правильно остановил свой выбор на материале, наиболее прочном из всех, какие дает ему природа и человеческий гений, – вот другая задача культурно-исторического значения, тем более удивительная, что современный ученый на каждом шагу проходит мимо этого камня, не замечая его, что крупные месторождения в насе-леннейшей части Лигурии, между Генуей и Специей, были открыты всего лишь в 1905 г., а месторождения Урала только в 1913 году.

И постепенно из грубых орудий доисторического человека нефрит сделался художественным материалом для изделий. В индийском и китайском искусстве красота его обработки достигла своего апогея, и высшие формы восточного замысла запечатлелись в этом диковинном материале земли. Медленно, под влиянием Востока, сделался он излюбленным материалом европейского искусства, внося через Россию те художественные изделия, которые сделались предметом восхищения. <…>

Настоящий нефрит и сходный с ним жадеит (что совершенно не отвечает рыночному жаду) являются соединениями кремнезема и ряда металлических окислов (магния в первом случае и натрия – во втором); они обладают жирным блеском и разнообразием окраски, меняющейся от цвета молока или сыворотки до серо-зеленых, зеленых, темно-зеленых, почти черных или же ярко-зеленых тонов весенней зелени. В сущности, все оттенки листвы передаются разнообразною окраскою этого камня, вызванною различным содержанием окислов железа и хрома.

Красиво говорит о его цветах китайский историк: «Пять цветов у него – белый как сало, желтый как каштаны, сваренные в кипящей воде, черный как лак, красный как гребешок петуха или помада для губ; но самым разнообразным является ию зеленый».

Наиболее ценными на Востоке являлись молочный сорт из Восточного Туркестана и ярко-зеленые пятна жадеита Бирмы, который по рекам сплавлялся в китайскую провинцию Ганьсу и там сливался с темно-зеленым камнем Восточного Туркестана.

Эти два месторождения Азии до настоящего времени являются самыми важными во всем мире, и одно время, в ошибочном заблуждении, только в них искали источник материала для доисторических изделий различных народов.

После изгнания монголов из Восточного Туркестана главным центром добычи нефрита сделалась Бирма, откуда ежегодно вывозилось в Китай свыше 15 тысяч пудов этого ценного камня. Самыми разнообразными приемами, начиная с первобытных методов раскаливания огнем и обливания холодною водою и кончая оборудованными по-современному водолазными станциями, извлекается здесь жадеит, прекрасный не только своими ровными матовыми оттенками, но и ярко-зелеными пятнами.

К этим двум центрам Азии в середине XIX века присоединились богатства Саян, и с тех пор русский камень стал завладевать мировым рынком.

Еще в незапамятные времена китайской истории нефрит обратил на себя внимание и по неизвестным причинам сделался предметом культа Китая. Когда впервые знакомишься с этим камнем, непонятным кажется это увлечение целой страны, увлечение не сверкающим, искристым самоцветом, а матовым камнем серых, невеселых тонов. Но стоит немного повозиться с китайскими безделушками, стоит немного привыкнуть к этим неярким краскам, чтобы постепенно проникнуться его обаянием, чистотою его тона, мягкостью отлива, какою-то глубиною и спокойствием, которое так ценит китаец. Его поразительная однородность, его прочность при не очень большой твердости, доступность выразить резьбою самый тонкий рисунок – все это влекло к себе восточные народы, подчинившие этому камню и свой резец, и свои творческие замыслы.

Несомненно, что прежде всего нефрит обратил внимание своей прочностью; и неудивительно, что он был избран для изготовления священных предметов культа, как материал вечный. В XII столетии до Р. X. было постановлено, чтобы наиболее важные из этих предметов впредь изготовлялись исключительно из него. В те отдаленные времена он играл роль золота и серебра, которые не могли быть добыты в Китае в достаточном количестве. Впоследствии китайцы, придающие огромное значение религиозным обрядам, сохранили за ним то священное значение, которое ему было дано предками, а в своих преданиях говорили, что небесный трон Будды сделан из нефрита.

В Книге Стихов говорится, что с незапамятных времен мудрецы уподобляли нефриту доблести: блестящая, но мягкая поверхность его олицетворяет добродетель человечества; его нерушимость изображает знание и разум; углы, которые нельзя притупить, – символ правосудия; чистый, прекрасный звук, который он издает, есть отголосок невыразимой божественной музыки – выражения счастья.