Китай в средневековом мире. Взгляд из всемирной истории

Деятельность Вань Аньши, затрагивавшая интересы слишком многих лиц, вызывала растущую критику при дворе. Обличителями «нового курса» выступали интеллектуалы из числа бывших сподвижников Фан Чжунъяня, лучшие из философов-неоконфуцианцев. Их полемика вошла в «золотой фонд» китайской политической мысли. Они утверждали, что прежде всего надо заботиться о морали и ритуалах. По словам Чжоу Дуньи, «надеяться на совершенное правительство без восстановления древней и изменения современной музыки — значит бить далеко мимо цели».

Когда историка Сыма Гуана спросили, как работает закон «Молодые всходы» в его родной провинции Шэньси, он ответил, что не знает, как там действуют новые законы, однако, раз старые были для населения обременительны, новые будут еще тяжелее. Зачем усугублять страдания народа переменами, раз мир устроен так, что богатые дают бедным взаймы, чтобы разбогатеть, бедные берут в долг у богатых, чтобы жить, так они и живут, поддерживая друг друга? Стоит ли развивать в чиновниках алчность, заставляя их быть ростовщиками? Ведь не зря же Конфуций утверждал, что благородный муж говорит о морали, а низкие людишки — о прибыли.

Но «поклонников легизма», соратников Ван Аньши нельзя было назвать «низкими людишками». Так, например, Шэнь Ко был гениальным математиком, географом и астрономом, автором важнейшей календарной реформы. Шэнь Ко разрабатывал новые технологии очистки каналов с использованием вычищенного ила для удобрений, разъезжал по стране, инспектируя инженерные и военные сооружения, разведывая полезные ископаемые (он первый организовал добычу нефти — «каменного масла») и пропагандируя политику Ван Аньши. В 1073 г. состоялась его встреча с правителем города Ханьчжой, знаменитым поэтом Су Ши. Последний написал трактат против «нового курса», утверждая: «…сохранение или гибель государства зависит от того, насколько глубоки или поверхностны его добродетели, а не от того, сильно оно или слабо… Если добродетель поверхностна, а обычаи все время нарушаются, то даже богатое и сильное государство не спасется от скорой гибели». Шэнь Ко сделал выписки из трактата и послал их с депешей императору, в результате Су Ши лишился поста.

Воздадим должное эпохе: опальные чиновники отправлялись не на плаху, а в почетную ссылку, где продолжали заниматься поэзией и философией, имея возможность обмениваться с оппонентами любезными письмами.

Историки пишут о «реформаторах» и «консерваторах». Однако взгляды неоконфуцианцев, не одобрявших вмешательства государства в экономическую жизнь, выглядели для Китая новее, чем доктрина Ван Аньши, апеллирующего к наследию древнего легизма. Скорее можно говорить о «деятельных» и «созерцательных» чиновниках. Полагают, что эта полемика определялась культурными различиями. Оппонентами «нового курса» выступали в основном жители севера, среди которых был более распространен даосизм, а в сочетании с консерватизмом он делал их поборниками «конфуцианского недеяния». Ван Аньши, Шэнь Ко и ряд их сторонников принадлежали к южанам и впитали элементы буддийского мировоззрения, распространенного на Юге. Их преобразовательная деятельность сочеталась с этикой благодеяния, призывавшей к активности (вспомним удивительную предприимчивость буддийских монастырей в эпоху Тан). Наконец, поддавшись придворным интригам, в 1076 г., император отправил Ван Аньши в отставку. Шэнь-цзун сохранял приверженность «новому курсу», но с течением времени созданная Ван Аньши система была пересмотрена, хотя его сторонники продолжали сохранять определенное влияние.

Противники «нового курса» утверждали, что он принесет народу неисчислимые беды, однако целых полвека Китай не знал крупных восстаний. Демографические показатели данного периода необычайно интересны. Уже в первой трети XI в. численность населения подошла к пятидесятимиллионному рубежу. Вспомним, что империя Тан дважды достигала этого уровня, после чего следовал жестокий кризис, среди причин которого аграрное перенаселение играло важную роль. Усиление социальной напряженности наблюдалось и сейчас, и реформы стали ответом на этот вызов. Но никакого катастрофического спада на сей раз не последовало, перепись 1083 г. показала, что в Китае проживает примерно 90 млн человек, а перепись 1124 г. — 100 млн. Возможно, демографический «потолок» был достигнут, о чем свидетельствовал наступивший вскоре коллапс, порожденный войной и мятежами, но удвоение численности населения менее чем за 100 лет нуждается в объяснениях.