Китай – великая держава номер один?

«И этому китайцы верны до сих пор, — говорил мне министр Козырев. — Я считаю огромным достижением, что мы выстроили ровные, дружественные, добрососедские отношения с Китаем. Очень хорошо, что в Китае сейчас настолько устойчивое руководство, опытное, что они даже не дают разыграть китайскую карту против Запада, как бы этого кому-то у нас ни хотелось. У них есть проблемы с США, из-за Тайваня они схватываются. В эти эмоциональные мгновения менее опытное руководство могло бы легко попасться на предложение сыграть в антизападную карту. Они этого не принимают».

Американо-китайские отношения отягчены — Тайванем прежде всего. Бывают сбои, но американцы быстро выкарабкиваются. Сейчас обе стороны стараются не вспоминать о неприятном. Я бы не сказал, отмечал Козырев, что это особо успешная глава в истории американской дипломатии. И когда у американцев бывают какие-то заскоки, китайцы удерживают планку. Вообще Китай последние годы при этом руководстве, на этом историческом этапе по существу является фактором стабильности в мировой политике.

Проводить свою китайскую политику Козыреву было непросто. Больше всего он страдал от неразберихи в формировавшемся государственном аппарате, когда самые разные люди, пользуясь близостью к президенту, влезали в международные дела, подписывали ни с кем не согласованные указы и распоряжения или же что-то ему внушали по внешнеполитической части. Это были не просто ведомственные дрязги, речь шла о направлении внешней политики.

Андрей Козырев не считался сильной самостоятельной фигурой — слишком молод, никакого политического опыта. Его позиции казались слабыми. При всем добром к нему отношении президента он был одинок на вершине политической власти. Министра иностранных дел демонстративно не включили в первый состав Совета безопасности. Хотя этот орган скопирован с американского, в котором государственный секретарь является важнейшим действующим лицом. Совет безопасности пытался оттеснить Министерство иностранных дел и разрабатывать все основные внешнеполитические документы. Иногда Козырева приглашали на заседания совета, иногда не приглашали. Иногда ему присылали заранее документы к очередному заседанию. Иногда забывали…

Ему приходилось сложно на китайском направлении.

Старый спор между Россией и Китаем, спор из-за того, где проводить границу между нашими странами, продолжался еще многие годы. Официально спор был решен. Подписали договор, и дипломаты занялись демаркацией и делимитацией границы, то есть устанавливали, где она точно должна пройти. Но некоторые дальневосточные и не только дальневосточные российские политики публично заявляли, что договор противоречит интересам России, что отдаем Китаю часть российской территории. В Китае эти заявления воспринимали очень болезненно.

Российский пограничный генерал, начальник комиссии по демаркации границы с Китаем ушел в отставку со скандалом, когда оставалось установить всего девять пограничных столбов. Генерал заявил, что не желает участвовать в передаче Китаю стратегически важной российской территории… ЧП не районного масштаба вновь пробудило старый страх перед великим дальневосточным соседом — Китайской Народной Республикой.

Во всех странах дальневосточного региона существуют большие китайские общины — по нескольку миллионов человек. По большей части хуацяо, то есть китайцы, живущие вдали от родины, занимаются торговлей и бизнесом на благо приютившей их страны.

«Мне многие китайские друзья, — рассказывает профессор Евгений Петрович Бажанов, — говорят: в России очень любят все рассуждать о политике. Приходишь в кафе или на стадион, — обсуждают политические темы… У китайцев это не принято. Идешь по китайской улице и слышишь, о чем люди говорят. Звучат ключевые слова: юань, доллар, купил, продал… Вот, чем они заняты, хозяйственными делами и бизнесом. Они нам говорят: вы слишком много времени тратите на болтовню, на споры, кто прав, кто виноват. А китайцы друг друга спрашивают: за сколько продашь? За сколько купишь?..»

Недовольство китайцами — всегда результат политических проблем. Скажем, в 1965 году индонезийские военные заявили, что китайцы-коммунисты готовят государственный переворот, и устроили резню… Во Вьетнаме во времена острого конфликта с Пекином считали китайцев пятой колонной. Реальных оснований для обвинений против китайцев не было. В демократических государствах ничего не имеют против китайцев. Чайнатауны есть во многих европейских и североамериканских городах. Иногда, правда, в качестве аргумента против вспоминают о китайской организованной преступности, о так называемых триадах. Но нет оснований полагать, что в криминальной сфере китайцам удалось хоть в чем-нибудь опередить местное население.

В царской России к китайцам относились благосклонно. Во время Первой мировой из-за мобилизации не хватало рабочих рук. Царское правительство договорилось с властями Китая о найме китайцев на работу в России.