Китайская головоломка

Для Москвы это означало серьезную головную боль. Там к Сунь Ятсену относились в разное время по-разному. В своей работе «Демократия и народничество в Китае», В. И. Ленин, предсказывая неизбежность появления в Китае партии пролетариата, писал: «Поскольку будет расти в Китае число Шанхаев, будет расти и китайский пролетариат. Он образует, вероятно, ту или иную китайскую социал-демократическую рабочую партию, которая, критикуя мелкобуржуазные утопии и реакционные взгляды Сунь Ятсена, будет, наверное, заботливо выделять, охранять и развивать революционно-демократическое ядро его политической и аграрной программы».

На момент шанхайского съезда Москве никак не нужна была критика Сунь Ятсена, который был объявлен «великим революционным демократом». В Сунь Ятсене и руководимом им гоминьдане Москва видела реальную силу для создания в Китае единого национального фронта борьбы с международным империализмом за осуществление мировой революции.

У заседавших в Шанхае отцов-основателей КПК была на этот счет совсем иная точка зрения. Ее отчетливо выразил делегат от Кантона Чэнь Гунбо. Поддержав доклад Чжан Готао, он решительно высказался за то, чтобы КПК «всегда занимала в полной мере самостоятельную позицию, отстаивала интересы пролетариата и не вступала ни в какие взаимоотношения с другими партиями».

Другой участник съезда, Ли Да, отмечает в своих мемуарах, что в документах съезда «был дан анализ классовой природы как пекинского правительства бэйянских милитаристов, так и южного республиканского правительства Сунь Ятсена: ставилась задача свержения пекинского правительства и выражалось неудовлетворение политикой южных властей».

А Чэнь Таньцю, тоже участник шанхайского съезда, пишет в своих воспоминаниях, будто делегаты, одобрив в целом доклад Чжан Готао, заявили, что «вообще к учению Сунь Ятсена нужно подходить критически, но отдельные практические прогрессивные действия необходимо поддерживать, применяя формы внепартийного сотрудничества».

Были голоса и в поддержку предложений Маринга о совместном сотрудничестве с различными политическими силами на базе общности антиимпериалистических целей. Секретарь съезда Чжоу Фохай признается, что он и Бао Хуйсэн выступили на съезде с предложением о сотрудничестве с республиканским правительством Сунь Ятсена. Однако большинством голосов прошла политическая установка Чжан Готао.

Обсуждался на съезде вопрос о том, как должна действовать КПК: легально, открыто, или нелегально, в подполье. Делегат от Шанхая Ли Ханцзян, представляя позицию группы так называемых «легальных марксистов», выступил за создание «легальной партийной организации, занимающейся легальной пропагандой марксизма-ленинизма». Но эта идея не получила одобрения у большинства участников съезда.

Повесткой дня предусматривалось принятие ряда важных политических документов и в первую очередь «Первой программы КПК» и «Манифеста КПК». О том, что эти основополагающие документы партии обсуждались и были одобрены большинством делегатов, свидетельствуют в своих мемуарах Ли Да, Чэнь Гунбо, Чжоу Фохай. Этот факт трижды подтвердил Дуй Биу. Oн также участвовал в работе съезда. В 1937 году в беседе с американской журналисткой Эл. Сноу он сообщил: «Мы приняли антиимпериалистический, антимилитаристский манифест, но в нашем распоряжении нет этого первого документа партии». В 1956 году он повторно заявил: «Я отчетливо помню, что участвовал в написании манифеста». Наконец, на страницах газеты «Жэньминь жибао», главного рупора КПК, 30 июня 1961 года все тот же Дун Биу в третий раз признался, что антиимпериалистическая и антимилитаристская политическая программа учредительного съезда КЦК была зафиксирована в «документе типа манифеста».