Китайская головоломка

Справедливости ради следует отметить, что председательствовавший на съезде в Шанхае Чжан Готао, который по свидетельству других делегатов лично занимался подготовкой манифеста, не обмолвился об этом ни единым словом в мемуарах, написанных им в 5060-е годы. Не упоминает об этом и еще един отец-основатель Бао Хуйсэн. В чем дело? А в том, что в манифесте содержалась резкая критика Сунь Ятсена. И только. Не случайно после доклада Чжан Готао съезд под давлением Маринга и Никольского принял решение, чтобы вопрос о публикации манифеста передать на усмотрение еще не избранного руководства КПК. Одобренный делегатами текст манифеста Чэнь Гунбо лично привез в Кантон и передал Чэнь Дусю, который был избран генеральным секретарем КПК. Тот самый Чэнь Дусю, который считал преждевременным создавать в Китае партию пролетариата. Этот факт подтверждает Ли Да: «Манифест I съезда находился в портфеле Чэнь Дусю и пропал неизвестно куда». Предельно ясно высказался Чжоу Фохай: представители Коминтерна, и прежде всего Маринг, аннулировали решение съезда. А в отношении упрямца Чэнь Гунбо были сделаны оргвыводы. Летом 1922 года не без колебаний ЦК КПК исключил его из партии за антисуньятсеновскую позицию и даже пошел на крайнюю меру — роспуск всей партийной организации Кантона. Коминтерну не нужны были инакомыслящие. Это подрывало дело мировой пролетарской революции.

В 1926 году руководство КПК выпустило в свет сборник документов и материалов «Политическая платформа Коммунистической партии Китая за пять лет». В нем не было даже намека на то, что съездом были приняты «Первая программа КПК» и «Манифест КПК». Более того, в том же 1926 году, а это было время кризиса внутри созданного усилиями Коминтерна единого фронта КПК и гоминьдана, Секретариат ЦК КПК выступил с официальным заявлением, в котором начисто отрицалась сама возможность принятия манифеста.

Итоги учредительного съезда КПК не могли радовать Москву. Они вызвали раздражение. Показательна в этом отношении реакция уполномоченного Профинтерна Ю. Д. Смургиса, который вскоре после завершения съезда охарактеризовал его делегатов и остальных членов КПК, как «причисляющих себя к коммунистической партии», как «именующих себя коммунистами». И даже высказал сомнение в том, что в Китае была создана действительно коммунистическая партия.

Та же мысль таится в высказываниях Г. Войтинского, который был непосредственно причастен в созданию первых коммунистических кружков в Китае. В октябре 1923 года он, в частности, заявил: «При существующем положении в Китае рабочее движение далеко не такой крупный фактор, чтобы быть способным вести за собой все национальное движение против империализма».

Непролетарский характер КПК признается пленумом ЦК КПК, состоявшимся в ноябре 1927 года. В принятой на нем резолюции «Ближайшие организационные задачи Коммунистической партий Китая» прямо говорится: «Одним из основных организационных недочетов КПК, имеющих огромное политическое значение, является то обстоятельство, что почти весь руководящий актив нашей партии состоит не из рабочих и, даже не из беднейших крестьян, а из представителей мелкобуржуазной интеллигенции. КПК стала складываться как политическое течение и как партия еще в тот период, когда китайский пролетариат не самоопределился еще как класс и когда классовое движение рабочих и крестьян находилось еще в самом зачатке. Подъем национально-освободительного движения, в котором огромную роль сыграла вначале буржуазия, и в особенности мелкобуржуазная интеллигенция, опередил в Китае задолго рост классового самосознания и классовой борьбы эксплуатируемых масс. В этот период наиболее радикальные элементы мелкой буржуазии устремились в ряды нашей партии, занимавшей самое левое крыло на фронте национально-освободительного движения. Эти элементы и составляли первоначальное ядро китайской коммунистической партии. Массовый приток рабочих и беднейших крестьян в партию начался сравнительно поздно, по мере развертывания революционного классового движения трудящихся. В силу этого руководящая роль в КПК и сохранилась за выходцами из мелкобуржуазных слоев. Поднятая волной революционного подъема и энтузиазма первого периода, не прошедшая теоретической школы марксизма-ленинизма, не знающая опыта международного пролетарского движения, не связанная с эксплуатируемыми низами китайского народа, стоящая в стороне от классовой борьбы рабочих и крестьян, значительная часть этих революционных мелкобуржуазных элементов не только не переварилась в КПК, не только не переделалась в последовательных пролетарских революционеров, но сама внесла в КПК всю политическую неустойчивость, непоследовательность к организации, непролетарские навыки и традиции, предрассудки и иллюзии, на которые только способен мелкобуржуазный революционер».

Конечно, в Москве явно рассчитывали на иные результаты своих первых усилий по созданию в Китае еще одной национальной секции всемирной коммунистической партии в лице Коминтерна.