Китайская цивилизация

Еще допускалось, что крестьяне были всего лишь держателями земли, тогда как только князь был изначально ее владельцем. Редкие документы, которыми мы располагаем о древних формах присвоения земли, исключительно неясны: местные эрудиты затемняли их в свое удовольствие. Согласно восходящей по меньшей мере к Мэнцзы (IV–III вв. до н. э.) традиции всю античную эпоху поля заботами государства распределялись между земледельцами единообразно. Они будто бы имели форму квадратов, подразделенных на девять более мелких квадратов. Это были поля в форме цзин. Восемь семей сообща обрабатывали центральный квадрат. Это была система чжу, принятая в царствование дома Инь. Или же они отдавали в княжескую казну девятую часть общего урожая согласно системе чэ, имевшей распространение при царях Чжоу. Современные знания тяготеют к допущению, что земли каждого края были поделены между князем (гун тянь – общий удел) и знатью (сы тянь – вотчинные земли или, точнее, земли, отрезанные от общего удела). Крестьяне были всего лишь ее держателями, прикрепленными к ней своего рода крепостью. Что касается периодического перераспределения земель между семьями, да еще равными участками, то это была всего лишь административная утопия, которую вообразили при династии Хань и самое позднее в период Сражающихся царств. Первые крупные государства, а в особенности первые императоры, активно занимались колонизацией страны, создавая и заселяя новые территории. Эти гигантские работы по их обустройству дополнялись административным делением земель. Возможно, что сама идея «цзин» соответствует всего лишь исторической утопии, родившейся из наложения сиюминутности на прошлое. Возможно также, что первые и более робкие работы по освоению земель, производившиеся со скромными средствами, заставляли самих крестьян практически после каждой кампании их возобновлять и осуществлять передел созданных общим усилием полей. При феодальном режиме крестьян несомненно рассматривали как всего лишь держателей земли и дополнение к ней. И если они безраздельно принадлежали земле, то потому что первоначально она безраздельно принадлежала образуемым ими крестьянским общинам. Великая реформа дома Цинь, приведшая при императорах Хань к аграрному кризису, и состояла прежде всего в разрыве этой тесной взаимной принадлежности земли и человека.

В эпоху крестьянских общин эта тесная сопричастность выражалась в славном чувстве гордости происхождением из определенных местностей.

«Вот и готовы наши плуги – прежде всего за работу на южных полях!» «Посеем семена всех растений! – в них заключена жизнь… А урожай соберем вместе, вместе! – Как все изобильно при уборке! – Неохватно, не сосчитать! – Приготовим вина, подготовим сусло! – Это будут подношения предкам – на прекрасных церемониях! – Какой дивный запах у этой еды! – Ведь ею славится область! – Сколько остроты в этом аромате! – Настоящая радость стариков! – Не единственный раз получалось так, как на этот раз! – Не впервой сегодня так, как сегодня! – У наших самых старых предков получалось так же!» К почитанию урожайных семян и плодородной земли добавлялась благородная убежденность в вечности крепко вросшего в эту наконец-то укрощенную почву племени. Но к крестьянской гордости примешивались воспоминание о часах тяжкого труда, чувство быстротекущего времени, опасение в разной степени благодатных времен года. И все оборачивалось религиозным переживанием, в котором преобладали представления об уравновешенности и мере: «Сверчок в доме, – тележки поставлены на прежнее место! – Ну же, мы, почему у нас совершенно нет праздников?.. – Уходят дни и месяцы! – И все же сохраним чувство меры – и подумаем о днях страданий! – Возлюбим радость без безумств: – честный человек – умеренный человек».

Глава вторая Крестьянские обычаи

Повседневная жизнь китайских крестьян была однообразна и трудна, но в установленное время происходили большие праздники, возрождавшие в них радость жизни. Они походили на оргии. Как только появились философы, они их осудили. Конфуций, впрочем, сумел увидеть их благотворную ценность. Он не хотел бы, чтобы государь, «после того как навязал народу сто утомительных дней, не дозволил им и дня радостей», ибо не следует «держать лук всегда натянутым, никогда его не спуская… или же все время спущенным, никогда его не натягивая». Конфуций допускал, что народные гулянья – порождение государевой мудрости. Но на самом деле эти праздники возникли в незапамятные времена, и, для того чтобы понять их зарождение, достаточно общих условий деревенской жизни.

1. Семьи и деревенские общины