Китайская власть

В пользу коллективной игры Хэбэйской группы и необходимости ее отдельной классификации и говорит острый внутренний конфликт между Ли Чжаньшу и Ван Цишанем, развернувшийся в преддверии 19-го съезда и вылившийся в завуалированную перепалку исторических статей. Ван Цишань реализовывал для Шаньдунской группы кадровую стратегию через прямую ликвидацию оппонентов, а Ли Чжаньшу через кампанию признания лояльности региональных лидеров с последующим их выдвижением наверх: в среде региональных секретарей была инициирована кампания публичного признания Си Цзиньпина «коренным лидером», то есть идеологического уравнивания его с Мао Цзэдуном и Дэн Сяопином. Острый клановый конфликт хэбэйца Ли Чжаньшу и шаньдунца Ван Цишаня длится с начала Культурной революции и связан со снятием с поста вице-губернатора Шаньдуна Ли Цзайвэня, деда Ли Чжаньшу при шаньдунце Кан Шэне.

Крутой нрав Ли Чжаньшу, который подогревается успехами выходцев из Хэбэя, может послужить основной для очередной политической коллизии в жизни политика, способного как на открытые, яркие политические кампании, так и на сильную закулисную игру. Жажда ярких агрессивных действий была замечена за Ли Чжаньшу еще в университете, когда он послал тогдашнему генеральному секретарю космольцу Ху Яобану, и приверженцу радикальных рыночных реформ, письмо с доказательством верности социалистическому курсу и с угрозой в адрес реакционеров.

Отсутствие преемника у Си Цзиньпина, который не был обозначен на 19-м съезде, формально консервирует систему, но фактически ставит ее на грань уничтожения, ведь теперь в условиях отсутствия понятных координат будущего с «вечным председателем» каждый может стать фактическим управителем дел Китая, — и битва между Ли Чжаньшу и Ван Цишанем может получить новый виток в преддверии 20-го съезда компартии в 2022 г., когда вся мощь «шаньдунской группы» подвергнется агрессивному броску хэбэйцев, которые попытаются выдвинуть Ли Чжаньшу на пост такого же вечного заместителя вечного председателя КНР, заменив там шаньдунца Ван Цишаня. Это обстоятельство усугубится напряженным отношением всех остальных региональных групп, настроенных против гегемонизма Шаньдуна: «…кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою» (Мк. 9:35).

Всекитайское собрание народных представителей после прихода Ли Чжаньшу к власти приобрело новый оттенок — это не только орган, фиксирующий решения Госсовета КНР, который находится под значительным контролем Комсомола и его лидера премьера Ли Кэцяна, но и новая структурирующая сила для региональных обкомов партии — практически все первые секретари провинций являются и главами местных законодательных собраний. Эта политическая комбинация стала более распространенной в период после 18-го съезда (2012), когда Ли Чжаньшу стал главой Секретариата партии и заведовал техническими аспектами этого «новшества». Таким образом, местные законодательные органы власти стали в еще большем числе вотчинами секретарей обкомов Компартии. Данные изменения позволили лояльным секретарям обкомов, оттесняемых партийно-хозяйственным аппаратом Комсомола, окопавшегося в центральных органах власти, быть инкорпорированными в повестку решения центрального правительства через их присутствие в качестве членов Посткома ВСНП на ключевых ежегодных «Двух сессиях» — Всекитайского собрания народных представителей и Народного политического консультативного совета Китая. В рамках «Двух сессий» партийные региональные руководители — выдвиженцы Ли Чжаньшу не только имеют право блокировать инициативы Госсовета КНР по различным аспектам экономической и социальной жизни Китая, но и, что не менее важно, имеют дополнительную возможность провести коллективное совещание весной, вне рамок Пленума ЦК, который обычно происходит в октябре-ноябре. В условиях строгого запрета горизонтальных связей между региональными руководителями такая площадка, созданная Ли Чжаньшу, — важный фактор объединения регионалов вокруг главного хэбэйца страны. Особо подчеркнем еще раз тезис, изложенный в подробном описании «шаньдунской группы»: присутствие шаньдунцев в руководстве парламента страны — выразительно ничтожно мало.