Китайский агент

- Старый дурень! - не выдержал Джерри. - Тоже мне; нашел надежное местечко для ценных бумаг!.. - Он раздраженно сунул старику десятку.

Ему ужасно не хотелось еще раз идти к Себастьяну О'Рейли, но, с другой стороны, похоже, что дело близится к концу.

- Ладно, бывай здоров, дядюшка Эд, - буркнул он. - Теперь мы, наверно, не скоро увидимся... Работы много... Береги себя...

- И ты тоже, Джерри... кхе-кхе... Дядюшка Эдмонд полагал, что он весьма ловко обкорнеллил племянника. Старик смачно чихнул и долго сморкался.

Когда Джерри ушел, дядюшка Эдмонд настороженно огляделся по сторонам и вышел во двор к Куче. Там он с торжествующим видом показал ей деньги, затем, что-то бормоча себе под нос, выкопал свободной рукой ямку и спрятал в нее десятифунтовую купюру.

- Храни, родная, храни и никому не отдавай! - проговорил он напоследок.

Куча благодарно чавкнула, и густая бурая жижа медленно заполнила углубление.

Когда Джерри добрался на место, старьевщики готовились выезжать. Они кормили и запрягали лошадей. Корнелл прошел в конюшню и заглянул в уже знакомое стойло.

Себастьян О'Рейли зевал и потягивался в одном углу, а Бренда что-то задумчиво жевала в другом. Наконец О'Рейли заметил гостя.

- А, это вы, сэр... доброе утро...

- Доброе утро, - бросил в ответ Джерри и достал из кармана фунт. Настроение у него было неплохое. - Возможно, это покажется странным, но я хотел бы заглянуть к ней в мешок, - Джерри кивнул в сторону Бренды, - так сказать, посмотреть, что там у ней на завтрак...

Еще не договорив эту заранее придуманную фразу, Джерри пристально посмотрел на кобылу и вдруг осознал, что происходит. Он бросился вперед, оттолкнул морду Бренды и сунул руку в мешок. Не переставая жевать, Бренда переступила с ноги на ногу и отвернулась от него.

Джерри сорвал мешок, Бренда сердито стукнула копытом об пол, а затем уже вполне намеренно наступила Джерри на ногу. Он завопил от боли:

- Ах ты, старая кляча!.. Сунув деньги в карман, О'Рейли с любопытством наблюдал за происходящим.

- Вы поосторожнее, сэр! - предупредил он Корнелла. - Она у меня немного нервная...

Джерри все-таки отвоевал мешок. Проиграв поединок, Бренда обиженно покосилась на него большим подслеповатым глазом.

- Проклятье! - воскликнул он, пошарив рукой в торбе. - Да я тебя на живодерню отправлю!

Бренда восприняла эту угрозу всерьез и непокорно тряхнула гривой.

А Джерри, еще не веря себе, торопливо шарил в мешке, в который уже раз старательно просеивая сквозь пальцы объедки сена и овес. Наконец он что-то обнаружил, крепко сжал в кулаке и нетерпеливо вытащил руку из мешка. Однако находка его разочаровала. Это оказался всего лишь маленький обслюнявленный клочок бумаги с несколькими уцелевшими буквами. Приглядевшись, можно было разобрать: "...секретно!"

Джерри обреченно вздохнул. Ничего не поделаешь! В конце концов шеф сам приказал: раздобудь и верни, или уничтожь!

Чертежей больше нет. Противнику они не достались, значит, все в порядке.

Выходя из конюшни, Джерри выхватил из рук старого Себа фунтовую купюру, которую тот вздумал посмотреть на свет.

Когда Джерри вернулся домой, Ширли сообщила ему:

- Тебе звонил какой-то человек. Я думаю, это один из китайцев, которые похитили меня и Мэвис...

- Чего он хотел?

- Сказал, что если сегодня в полдень ты придешь один на выставку сокровищ британской короны в Тауэре, он сообщит какую-то важную для тебя информацию. Он хочет за нее тридцать фунтов...

- Любопытно, какие секреты можно продать за тридцать фунтов? - пробормотал Джерри.

Ширли пожала плечами.

- Он не сказал. Но я думаю... ведь для китайца тридцать фунтов - огромные деньги, верно?

Джерри задумчиво потер колючий подбородок. Если у китайцев есть какая-то информация для продажи, можно попытаться укрепить свой авторитет в глазах шефа. И десять гиней прибавки наверняка не уплывут.

Конечно, осторожность не повредит, но в таком оживленном месте, как лондонский Тауэр, едва ли может стрястись что-то непредвиденное!

- Он сказал, как его найти? - спросил Джерри.

- Попросил позвонить в гонконгский гриль-бар...

Корнелл взял телефонную книгу и отыскал нужный номер.

Канг вернулся от телефона. На его лице застыло мрачное злорадство.

- Корнелл клюнул, - сообщил он Чангу и взял со скамейки плащ, который почти не выпускал из рук. Его карман оттягивал какой-то тяжелый предмет. Это была адская машинка с часовым механизмом, которую "Конфуций" собирался взорвать в Тауэре.

Она отправит на тот свет Корнелла, Чанга, самого "Конфуция", а заодно с дюжину американских бездельников и саму выставку короны - символ монархического капитализма.

Это благородная смерть во имя высоких идеалов. Он станет героем романов и песен, стихов и детских книжек. Его нарисуют умирающим с красной книжечкой в руке. Он решился на все.

Канг доел порцию жареного риса по-деревенски и допил последний глоток фруктово-молочного коктейля, отдавая себе отчет, что это последний обед в его жизни. Затем с бесстрастным выражением лица направился к выходу.