Читаем Китайский десант полностью

Китайский десант

Здесь начинается китайская поэмапро то, что всё вокруг —китайская поэма,где читатель не знает,чья это как будто работа,только есть в этомжёлтое,жёлтое что-то,ведь в Китае, бывает,болит от дождя голова,и в далёком за чаемвечернем Китаеполюбовно болеют,играютв золотистые ласточек-дочек,в дорогие чаинокслова.А ты думал за чаем,что нет,не играют в слова?Уверяю тебя,что, конечно,читатель,играют! И глазами,как дочки и птицы,друг другуморгают,и негромко друг другу,как тёплые деньги,несут —в знак сияния будущихгромких и ангельских труб —стихотворные слепкидля губ.«Добрый вечер, —друг другу в стихах говорят,—нам не нужно домойна последний трамвайторопиться,если липа прилиплаплакучего цвета к стеклу,если липнет чаинкак упавшей на блюдце реснице,если золотом чайная склеена чашканавек,если к мокрому дождикухилая ласточка снится,если вечер сегодня, а завтра —четверг:добрый вечер, а может, и ветер…»Говорятна китайском своём языке(на закрытом в словах сквозняке),словно птицы от боли поютголовы вдалекеили мёд растворён в молоке —на холодном за чаем, но сладком стишке,непонятном, как ход муравьяпо руке,на звенящем китайском тебе языке(от печальной Тавриды тебевдалеке),словно мёд в ледяноммолоке.Ну, а русский —понятен язык,потому, что от мамыпослушать ребёнкомв шелестении розовых гласныхслишком простопривык напрямик.Непонятно китайское слово.А славянское слово —понятно.И сегодня коснутьсядля мякоти столбиков пальцевприятно —в форме лиственной книгиили чашки, а может:закладки в тетрадке —и сегодня потрогать занятно,то, в чём русские наши словане умеют ждать связного праздникагорьковато-которых стишков(или праздника якобы осенив лучшем ласточек месяца возрастесильно слабого, стало быть, августа),просто ждать не умеют они —тáк,как праздника желтоволосого,желтоглазого дворника солнышка(желтоватого солнца луны,отмыкавшего детские сны),ожидатьгорьковатого праздникав стороне шелестящих ветвей(желтоликого позднего узникатёплой осени августа месяца),ждать-пождатьшелестящего праздника —на словахсобираешьсяты.То есть, ты —от плывущей листвы,от двоящихсясеток дождяожидаешь, как ветка, его,а слова —не умеют его:от листвы и дождя не умеют,не умеют в тетради ждать праздногони приюта,ни осени августа.Осень августа.Синева: желтком,белым – облако,жёлтым —листья тополя,белым —дом…Видишь?вот почемумолодятся одними стихамиводянистыеласковыхгде-нибудь дочеки желтеющих строчекслова,значит, вот почемумолодые стихами словадля тебя: в голове —голова,где слова —дорогая дождями,непослушная Богу всегдамолодая пастушка-вода:она, конечно, дура, но у неё хорошая фигурав двойном теченииленивицы-реки,подсвеченном то облаком,то рощей,а стишки для тебя —ерунда в голове,а затем —господа,господа!И поэтому всёдля тебя это как бы волнует,словно скачут монголыпыльным домом дымящих,драгоценных степями копытна огромном, как ханское знамя,постаревшем стихами[3]не от нашего Бога, востоке…И поэтому всёдля тебя это всё удивляет, удивляет. Волнует.Тревожит. Пугает.Тебя. И вообще, вот они —СТИХИ,которые качаются в словах,на рисовых ресницахсходят в сон,тают у тебя на плечах,путаются в бороде,часто капают плавныес кончиков пальцев… А ты,вместо того чтобы рассердитьсяи в словах,как в холодной шипучей воде,замолчать(как в воздушной воде-газировкехристиански античная рыба),хочешь выбратьне все и немногоне из самых счастливых,не из самых прозрачныхстишков,и надуть, как воздушные шарики,эти слабо, неясно и нежно —нет, не волны уже,а стишки!хочешь правильно выбрать губами(и своими губами, и дочек:не ногами —всего лишь губами,потемневших в болезнях простудиз-за лёгкой короткой одежды),хочешь выбрать одними губамиты размытого типа стишки,их наполнить дыханьемтепла своего головыи надуть, как воздушные шарики,чтоб ступнями пойти в темнотедо угла наугад прогуляться,как ребёнком из дома гулял(а позднее – стишки сочинял),по вечерней и маленькой улице,пересыпанной листьямижёлтыми, красными,иногда —сладковатыми,а то и почти —зелёными,переложенной листьями улице:ты по ней, ты одинсо стишками,ты, как ветка,шумишь в темноту.Это ты в основной темноте,вместо того,чтобы убийцей разозлитьсяи своими словамив стихах,как в дырявой шипучей воде,перекошенным ртом замолчать,как в дождя жестяной газировке,как в полуночным холодом северасеребристо блестящей воде,похожей на плоское лезвиесерьёзного для сердцаи финского ножа —когда устройство,колющее в сердце,не объяснимо ни газетой,ни молвой —рассердиться и замолчатьв стишках,придуманныхдля точного молчанья,как выдумано сердцедля точного удара,как вода придумана для волны,а рыба —для христианства,так вот же, вместо этого, пустого,на влажную листву похожий не рукой,ты хочешь выбрать ряд соединенийпо смыслу смутных слов посредством ритмаиз числа сыроватых,размытых стишков,из вытесненной частинекоторого количестватвоих собственныхне самых сильных созданий,из белых и больничных облаков,из кожи, из царапинки,из крови,неплотный ряд плохих соединенийводянистого качества цвета,и надуть их,как воздушные шарики,эти больные, невольные, мягкие,уязвимые кожей своей,в кошачьих царапинах, в ссадинах,в комариных расчёсах укусов,эти легчайшие тела-инструментыдля разумения слови для нежности к каждому слову,дабыґ наполнить ихкак бы клубами дыма,во сне мерцающего на весу,для того,чтоб хватило свободыненадолгого времени снапо миллиметрам проходить этот вечерс помощью внутреннего дыхания,в котором тепло —твой дорогой председатель Мао,твой генеральный секретарь Леонид,твой драгоценный учитель Кун,чтоб голова болела, как живот,чтоб дыханьем, от боли недлинным,чтобы собственной силыприоткрытым губами дыханьем(словно дует Чет Бэйкерв плакучую мёдом трубу,протирая протяжной балладой,как фланелевой тряпочкой мягко шафранного света,то витрины ночных европейских,опустевших во сне про войнуот весёлых, воскресно одетых,танцевальных людей,городов,то хрустальных изделий любыхна планете вращений Землиочень хрупкую формы посуду)равномерно надуть быслова от размытых стишков,как воздушные малые шарикиудалённого детства тебя,чтобы листья катилисьволной глубины желтоватой(плещет длинная сила волны —и осенних ночейнеживой керосинугасает…),чтобы листья по веткам деревьевпротекали волшебной волнойнад хвостами животных зверушек,ненаглядных в своей красоте,чтоб листва, как вода, шелестела,проплывая древесно-китайской —жёлто-жёлтого обликом цветаи невидимой внешностью рук,рукавами из мягкого шёлкаи одеждой прохладно-большой,как в халате плывущей,рекой —над хвостами зверьков драгоценных,над народами кошек твоих,чтобы медленной шага походкоймиллиметрами вспышек идтив бирюзовой такой темнотек случайно-белому углуот света фонаря,сырое, пресное созвездий сереброглазами в темноте,как будто бы губами,перебирая,перебирая,чтоб перегнать передовыхвсех небольших котов и кошек(дворово-дорогих),со всеми их улыбками —ведь звери улыбаются!с их марсиански прекрасными хвостами и усами —ведь кошки, как лазутчики,заброшены из космоса!чтоб звёздно-городских котов и кошекбыть пропущенным впереди идти,как ребенком из дома шёл на прогулку(а позже – сделал из этого поэмку),чтобы идти по улице,котораясама проходит мимолунного разрешения светлого цвета:то ли блеск переполненкосящим китайским дождём,то ли волны лунывыпуклоперевиты —только светится вглубьсветлый цвет красоты,сквозь который ты ступаешьвоплощёнными ногами,когда идёшь по улицеодин, как бывший царь —кто бросил золото земное в пыль, земное,почти не дрогнувшей, не дрогнувшей рукой!—и ценишь ты котов,залитых лунным светом(ах, восходит к звёздам кот:он – усатый!он – вперёд!),и своими детскими словамиты,на лунную радость дворовым котам-космонавтам,на лёгкую радость слетающим листьям с ветвей,ты —своими слабыми для Пушкина стишками,как древесные окончания веток,производишь негромкийшум ветвящихся ливнями словв нелюдимой от тёплых людей– краснокровных, нетвёрдых людей! —в нелюдимой теплом темноте…Чтоб пойти в темноту,будто в детствепойти погулять(от бороды – до родины орды, где бьётся голубь —золото-почтовый),ширóко-мокрый шёлкразглаживая, разглаживаярукамипальцев,подражая движениям веток,их небольших краёвв листьях осени мокрого шёлка,повторяя дождливоповедение маленьких веток,шелестящих, как эти стихи:однообразно, ритмично,прерывисто,неритмично,непонятно, понятно,в рифму – нет —как льётся верлибр,или это —свободным стихом,ни о чём, обо всём,словно дождьшелестит многословно,скучно, не скучноговорит по словам, по листве —полнословные капли дождя,словно эти стихи,шелестят,водянистыеэтистихи,словно капли дождя,словноветер,в листвеотсырев,словно ветерв намокшейлистве,чтоб пойти погулять китайчонком,чтоб увидеть глазами(двумя)золото павшихи тёплое олово спящих —на расстоянье травы,в темноте шелестящейлиствы,чтоб на время пойти погулятькитайчонком с живым языком —умных птицзолотым дураком —ты надуешь стишки, словно шарики,после самого чайного праздника,словно сонный и важныйгуляет ребёнокв позабытом своём букваре,где по-русскикричат одноклассникиздесь, на улицеи во дворе…Эй! любимый языкне умрёт —замурлыкаеткошка-язык!Кошконавты в мохнатых скафандрахперекрестят хвостамистихи!Слушай:русский язык не умрётв Симферополеиливо сне —будет всё хорошов жёлтом шорохемёртвойлиствы!Желтоватая бледностьлиствыпрошумит по угламбукварями!Твой язык:он стихамиосыплется здесь —ты родными словамиостанешься здесь —к пересыпанной листьямиулиценаклонитьсяпопробуешьтыв мягкой гибкостибрата-кота,со стишками пойтипо больному пути —но стишков без тебяне найти(не стерпеть на голодных губахводяной волапюк Полякова),влажных слов всё равно не увидетьиз дождливой сырой темноты,где тыодинидёшь по улице,словно —не ты,словно вбок шелестящая теньветок дерева,ног человекаскользит по улице твоей,дрожит, как будто бысвоим летает горломв стеклянной сферепьяныйсоловей,а тень по улице —копиркою измятойслетает в сторону(как мёртвый соловей),луной приподнятанад листьями асфальтана сотню миллиметров городских,когда желтящий лист —милее человека,а пальцам нет стекла —моложе, чем вода…Деревья молодитдлинноволосый дождьи ветви объявляются ручьями:вся в осени ветвейусталая листва,и снова снов твоих подклеенная лентапросвечивает дымоми дождём,и вновь опять —любимая, как в детстве, костяная головаморгает над размокшими нетвёрдыми плечами,и ветви —(повторю и повторю)своеобразно притворяются древесными ручьями:кто притворяется ручьями?ветки, ветки!А ты идёшьрядом с деревьями,где птицелетающий воздухкрасив, как читающий лев,где глиняной листвыпотрескавшийся круги соловья кочующая пропасть,где Тополь-Симферополь до утрапокачивает улицы и люди,где Чаадаев —в сердце бесноват,а Лао-цзы —прекрасени не будем!где возможноот кошек послушать,то, что скоровернётся Христос —они докажут нам, мяукая, мурлыча(хвостами до созвездий доставая,из августа на Марс перебегая),что мы споёмо Боге по-китайскио Логосепо-русски,пускай во сне —но всё-таки —споём!А ты идёшьс золотыми деревьями осени рядом,где только лишь китайская соснабезногим с детства горе-инвалидомна празднике в деревьяхвеселий городскихне знает листьев,падающих вниз:её иголки – кóлки,но это нам не девичьи заколки,не закоулкидевичьих волос!Тогда на взгляд себя,раскосого от слёз,ты всё-таки выйдешь, как кошка,из родителей в старости дома,от домашнего солнца свечипрогуляться по берегуосени августа,тонким берегом крепкого краешкав виде месяца августа,о,чтобы всякая осени августасладковато-древесная тень,как сестра, в полусне наклонилась(виновато-красивая тень),половинки платанов тебе принеслаили целые розы —цветови напрасно легко согласилась(сладковатого дыма сестра),что вот это гуляет ребёнок,знаменитый на всю темноту,китайчонок стихами —Андрей,из теплеющей корочки плотии медлительных капелек крови,между листьев и улиц ветвейпозабывший,забывший, забывший —для чего он сюдаприходил?

Перейти на страницу:

Все книги серии Новая серия

Читаем Китайский десант полностью

Китайский десант

Похожие книги

Все жанры