Китайский эрос (сборник)

Юэнян слушает чтение из «Алмазной сутры» /1/
Гуйцзе прячется в доме Симэня.
В зеркало глядеться не хочу, румянец исчезает,
Рукой подбородок подперши, сижу, желанья нет спать.
Исхудала тонкая талия, бирюзовый поясок повис,
Слезы, по щекам стекая, искрятся на подвесках.
На равнодушного я негодую, тоска меня грызет,
В смятении душа, мукам нет конца.
Когда же благодатный ветер повеет наконец?
Когда он милого мне к ложу принесет?

Итак, узнав, что Симэнь с узелком /2/ остался у Пинъэр, ревнивая Цзиньлянь глаз не сомкнула всю ночь. На другой же день утром, когда Симэнь отбыл в управу, а Пинъэр причесывалась у себя в спальне, Цзиньлянь пошла прямо в задние покои.

— Знала бы ты, сестрица, — обратилась она к Юэнян, — какие сплетни про тебя пускает Ли Пинъэр! /3/ Ты, говорит, хозяйку из себя строишь, зазнаешься, когда у других день рожденья, ты лезешь распоряжаться. Муж, говорит, пьяный ко мне пошел в мое отсутствие, а она — это ты-то, сестрица, — ее перед всеми конфузишь, стыдишь ни за что ни про что. Она, говорит, меня из себя вывела. Я, говорит, мужу велела из моей спальни уйти, а он, говорит, опять все-таки ко мне пришел. Они всю ночь напролет прошушукались. Он ей целиком, со всеми потрохами, отдался.

Так и вспыхнула разгневанная Юэнян.

— Вот вы вчера тут были, — говорила она, обращаясь к тетушке У Старшей и Мэн Юйлоу /4/. — Скажите, что я о ней такого говорила? Слуга принес фонарь, я только и спросила: почему, мол, батюшка не пришел? А он мне: к матушке Шестой /5/ говорит, пошел. Нет, говорю, у челозека никакого понятия и приличия. Сестрица Вторая /6/ рождение справляет, а он даже прийти не хочет. Ну чем, скажите, я ее задела, а? С чего она взяла, будто я хозяйку из себя строю, зазнаюсь, я такая, я сякая?! А я еще порядочной женщиной ее считала. Правда, говорят, внешний вид обманчив. В душу не залезешь. Как есть шип в цветах, колючка в теле. Представляю себе, что она наедине с мужем наговаривает! Так вот почему она так всполошилась, к себе побежала. Глупая! Неужели думаешь, дрогнет мое сердце, если ты захватишь мужа, а? Да берите его себе совсем! Пожалуйста! Вам ведь в одиночестве жить не под силу! А как же я терпела, когда в дом пришла! Он, насильник, тогда мне на глаза совсем не показывался.

— Полно, сударыня! — успокаивала ее тетушка У. — Не забывайте, у нее наследник! Так исстари повелось: у кого власть, тому все дозволено. А вы — хозяйка дома, что лохань помойная. Все надобно терпеть.

— А я с ней все-таки как-нибудь поговорю, — не унималась Юэнян. — Хозяйку, видите ли, строю, зазнаюсь. Узнаю, откуда она это взяла.

— Уж простите ее, сестрица! — твердила перехватившая в своих наветах через край Цзиньлянь. — Говорят, благородный ничтожного за промахи не осуждает. Кто не без греха! Она там мужу наговаривает, а мы страдай! Я вот через стенку от нее живу. А будь такой же, как она, мне б и с места не сойти. Это она из-за сына храбрится. Вот погодите, говорит, сын подрастет, всем воздаст по заслугам. Такого не слыхали? Всем нам с голоду помирать!

— Не может быть, чтобы она такое говорила, — не поверила тетушка У.

Юэнян ничего не сказала.

Когда начинает сгущаться мгла, ищут свечу или лучину. Дочь Симэня жила в большой дружбе с Ли Пинъэр. Бывало, не окажется у нее ниток или шелку на туфельки, Пинъэр дает ей и лучшего шелку, и атласу, то подарит два или три платка, а то и серебра сунет незаметно, чтобы никто не видал. И вот, услыхав такой разговор, она решила довести его до сведения Пинъэр.

Приближался праздник Дракона /7/, и Пинъэр была занята работой. Она шила ребенку бархатные амулеты, мастерила из шелка миниатюрные кулечки, напоминавшие формой праздничные пирожки, и плела из полыни тигрят для отпугивания злых духов, когда к ней в комнату вошла падчерица. Пинъэр усадила ее рядом и велела Инчунь /8/ подать чай.

— Вас давеча на чай приглашала, что ж вы не пришли? — спросила падчерица.

— Я батюшку проводила, — говорила Пинъэр, — и пока прохладно села вот сыну кое-что к празднику смастерить.

— Мне с вами поговорить надо бы, — начала падчерица. — Не подумайте, что я сплетни пришла сводить. Скажите, вы говорили, что матушка Старшая, дескать, хозяйку из себя строит, а? Может, вы с матушкой Пятой ссорились? А то она у матушки Старшей на все лады вас судила да рядила. Матушка Старшая собирается с вами объясниться. Только не говорите, что я сказала, а то и мне достанется. А вы, матушка, с мыслями соберитесь, подумайте, как ей ответить.

Не услышь такого Пинъэр, все бы шло своим чередом, а тут у нее даже иголка выпала, руки опустились. Долго она была не в силах слова вымолвить.