Китайский массаж

Сяо Ма не только «смотрел», он ещё и нюхал. Он наконец пустил в ход кончик своего носа и исследовал тело Сяо Мань со всех сторон. Нюхал он забавно, словно глубоко дышал, но при этом хотел вдохнуть внутрь все секреты тела девушки. Какие могут быть секреты? Вообще-то никаких. Сяо Ма из сосредоточенного стал жадным, он принялся за дело изо всех сил, беззаветно. В этот момент он особенно напоминал ребёнка, оставшегося сиротой. Чуть озорного, чуть обиженного и ни в чём не виноватого. В конце концов Сяо Мань протянула руку и потрепала парня за щёку. Сяо Мань даже не поняла, что в этот раз глаз не сводит она сама, а не Сяо Ма. Её взгляд уже проник внутрь его зрачков. Сяо Мань не стоило так пристально смотреть на Сяо Ма, но женщина — это женщина, а у женщин есть недостаток — у них есть слабое место. Женскому взгляду трудно долго задерживаться на чём-то одном. Если долго пристально смотреть на что-то, то взгляд «открывается», а как только он открывается, то сердце внезапно смягчается. В груди Сяо Ма что-то немножко шевельнулось. Плохо… Как такое получилось?

— Уходи! — велела Сяо Мань.

Сяо Ма послушно ушёл. После ухода Сяо Ма другие девушки, разумеется, принялись подшучивать над Сяо Мань, а она чуть устало отмахнулась:

— Глупости!

Но на следующий день Сяо Ма пришёл снова. В этот раз он, лёжа на Сяо Мань, разбушевался, обеими руками прижал её плечи и угрожающе прорычал:

— Ты больше не должна любить других!

Сяо Мань не расслышала и переспросила:

— Что ты сказал?

Сяо Ма внезапно ослабил хватку, скользнул вдоль рук девушки и, найдя её ладони, схватил и тихонько сказал:

— Ты можешь любить только меня.

Сяо Мань встревожилась. У неё в прошлом случился роман, продлившийся два года. Из-за этого романа у неё сердце буквально разрывалось, а после того, как разорвалось окончательно, она пошла на панель. Тот роман закончился словами Сяо Мань, она тоже потребовала тогда:

— Ты можешь любить только меня.

Мужчина ответил:

— Конечно же!

При этих словах уголки его губ взлетели наверх и больше не опускались. Она поняла, что находилась в очень зыбком положении: разве сможет этот хитрец любить только её одну? Сяо Мань никак не ожидала, что впоследствии вдруг снова услышит эту фразу из уст клиента, что клиент скажет подобное ей.

— Хорошо, — задыхаясь, проговорила Сяо Мань, — но ты меня будешь содержать.

С этими словами она подала бёдра вперёд. Это ненужное движение вызвало ответную резкость, и тут случилось нечто удивительное. Их тела словно получили единую директиву и подстроились друг под друга. Появился ритм. Общий ритм. Чудесный ритм высвободил внутреннюю энергию, таившуюся внутри тел, можно сказать, всесокрушающую. Сяо Мань ощутила удовольствие, пробирающее до центра её существа. Она словно обезумела от счастья! Это были признаки наступления оргазма. Немыслимое предзнаменование, восхитительное и при этом ужасное. Работа Сяо Мань заключалась в том, чтобы добиваться мужского оргазма, не заботясь собственном. Она уже давным-давно его не испытывала. Но сегодня захотела испытать. Именно! Да! Да! Её поясница и живот начали раскачиваться в такт диким толчкам Сяо Ма. Да! Да! Она наращивала темп, двигаясь вверх, и лишь на последних сантиметрах стало ясно, что она вот-вот врежется с размаху в проклятую стену. Сяо Мань знала, что произойдёт потом — она непременно разобьётся вдребезги.

«Чтоб ты сдохла, — со злостью сказала она себе. — Чтоб ты сдохла…»

А потом резко врезалась. Тело дождалось этого момента и рассыпалось на мелкие кусочки. Изначально её тело было крепким кристаллом, а теперь повсюду поблёскивали осколки. Даже нет, не осколки, а тончайшие нити. Тысячи, десятки тысяч, мириады нитей. Они разбегались внутри тела девушки. Внезапно пальцы рук и ног превратились в двадцать загадочных троп. Она вытянула все двадцать пальцев, шёлковые нити собрались в мотки и были извлечены наружу. Это было путешествие в один конец. Мимолётное. Недопустимое. Сяо Мань крепко обнимала клиента, прижимая к себе. О, небеса, небеса, небеса! Похотливая сучка, что это с тобой? Ты же, мать твою, занимаешься любовью!

Сяо Мань услышала своё тяжёлое дыхание и в тот же время услышала тяжёлое дыхание Сяо Ма. Их сбивчивые дыхания были так прекрасны, словно скачущая во весь опор кобылица и бегущий во весь опор жеребец преодолели массу трудностей и опасностей, а теперь отдыхают, тяжело выпуская из ноздрей струи воздуха. Эти струи были горячими, они обжигали лица, принося запах трав и чрева. Сяо Мань сказала:

— Тебе подходит твоё имя. Ты и впрямь жеребец!

Сяо Ма растерялся, а потом схватил девушку за волосы, прошептав:

— Сестрица!

На самом деле это слово так и крутилось у Сяо Ма на языке, но он его не выкрикнул. Из-за этой мысли, подобной вспышке, Сяо Ма ощутил опустошение. Она не сестрица. А он? Кто тогда он? Он просто реликвия, оставшаяся после эякуляции. Сяо Ма даже не понял, что слёзы уже наполнили его глаза, взгляд его незрячих глаз сквозь слёзы окутал женщину, лежавшую в его объятиях, а Сяо Ма всё смотрел, не отрываясь.