Китайский попугай

— Я думал, ты помнишь, — упрекнул он. — Я видел его. Как раз перед твоим приходом я вспоминал о прошлом. Это было сорок лет назад, когда я приехал на острова к своему дяде. Мне было семнадцать лет, но я помню, как мы танцевали тустеп. Ожерелье было на тебе. Одно из памятных воспоминаний моей жизни.

— И моей тоже, — кивнула она. — Теперь я вспомнила. Отец привез ожерелье из Лондона и я тогда впервые надела его. Сорок лет назад! Подумать только, Алек, как давно это было! — Салли помолчала. — Так ты говоришь, что оно стоит триста тысяч?

— Я не гарантирую, что тебе столько заплатят. Нелегко найти покупателя на такую сумму. Тот, кого я имел в виду...

— О, так ты нашел кого-то?

— Да. Но он отказывается платить больше двухсот двадцати тысяч. Конечно, если ты торопишься продать...

— Да, — сказала она. — А кто этот человек?

— Мадден, финансист.

— Он не с Уолл-стрит? Азартный игрок?

— Да. Ты знаешь его?

— Только по газетам. Он известный человек, но я его не видела.

Иден нахмурился.

— Это любопытно, — сказал он. — Мне показалось, что он знает тебя. Когда ты мне позвонила, я пошел к нему в отель. Он собирался кое-что купить в подарок дочери. Меня он принял холодно. Но когда я упомянул об ожерелье Филимора, он засмеялся. «Ожерелье Салли Филимор? Я возьму его». «Триста тысяч», — сказал я. «Двести двадцать, и ни цента больше», — ответил он.

Салли Джордан казалась удивленной.

— Но, Алек, он не мог знать меня. Хотя это не имеет значения. Договорись с ним, пожалуйста, пока он не уехал из города.

Снова открылась дверь и заглянула секретарша.

— Мистер Мадден из Нью-Йорка, — объявила она.

— Да, — сказал Иден, — пусть заходит. — Он повернулся к Салли. — Я просил его приехать сюда. Мой тебе совет, не торопись, может быть, удастся поднять цену, хотя я в этом не уверен. Он слишком тяжелый человек, Салли. Газетные рассказы о нем едва ли правдивы...

Он замолчал, потому что Мадден вошел в комнату. Сам великий Мадден, герой тысяч битв на Уолл-стрит, мужчина шести футов роста. Его холодные голубые глаза осмотрели кабинет. Салли показалось, что в комнату проник воздух из Арктики.

— А, мистер Мадден! — сказал Иден, вставая. — Мы только что говорили о вас.

Мадден подошел к Идену. За ним вошли высокая томная девушка, укутанная в меха, и бледный молодой человек в темно-голубом костюме.

— Миссис Джордан, это мистер Мадден, о котором я вам говорил.

Мадден поклонился.

— Я привел с собой свою дочь Эвелину и секретаря Мартина Торна, — в его голосе звучали стальные нотки.

— Очень рад познакомиться, — улыбнулся Иден. — Вы не присядете? — спросил он, указывая на кресла.

Мадден вплотную приблизился к столу.

— Не нужно никаких вступлений, — сказал он. — Мы пришли посмотреть ожерелье.

Иден был изумлен.

— Сэр, — сказал он, — боюсь, вы неверно информированы. В настоящий момент ожерелья нет в Сан-Франциско.

В свою очередь удивился Мадден.

— Но вы же сказали мне, чтобы я пришел сюда поговорить с владелицей...

— Да, именно это я и имел в виду.

— Видите ли, мистер Мадден, я не собиралась продавать ожерелье, когда уезжала из Гонолулу. Решение продать жемчуг пришло мне в голову здесь, — сказала Салли.

— Я думала, что ожерелье здесь, иначе бы я не пришла, — произнесла девушка.

— Пусть это тебя не беспокоит, — раздраженно повернулся к ней отец.

— Миссис Джордан, а вы послали за ним?

— Да. Если все будет в порядке, через шесть дней ожерелье будет у меня.

— Это плохо, — сказал Мадден. — Дело в том, что Эвелина уезжает в Денвер, а я послезавтра должен быть в Калифорнии. Мы встретимся с ней через неделю на моем ранчо в Эльдорадо и оттуда отправимся на Восток.

— Я буду рад доставить вам ожерелье в любое место, которое вы укажете, — сказал Иден.

Мадден повернулся к миссис Джордан.

— Это то самое ожерелье, которое было надето на вас в отеле «Палас» в 1889 году? — спросил он.

— Да, то самое, — она с удивлением посмотрела на него.

— Знаете, мистер Мадден, старое поверье гласит, что к красоте жемчуга добавляется красота того, кто его носил, — сказал Иден, улыбаясь.

— Ерунда! — воскликнул Мадден. — О, простите, я не сомневаюсь в красоте леди... Итак, я беру эти бусы за цену, которую вам назвал.

Иден покачал головой.

— Ожерелье стоит триста тысяч.

— Двести двадцать тысяч. Двадцать сейчас, остальные после того, как получу ожерелье. Соглашайтесь, или я ухожу.

Он встал и уставился на ювелира. Иден повернулся к миссис Джордан.

— Хорошо, Алек, — кивнула она. — Я согласна.

— Ну что же, — сказал Иден, — для вас это выгодная сделка, мистер Мадден.

— Я всегда совершаю только выгодные сделки, — заметил Мадден, доставая чековую книжку. — Двадцать тысяч сейчас. Я не против.

— Вы сказали, что ожерелье будет здесь через шесть дней? — спросил секретарь.

— Да, через шесть дней или около этого, — ответила миссис Джордан.

— Ага, — у него был тонкий холодный голос, — и его привезет...

— Посыльный, — резко сказал Иден. Ему не понравилось вмешательство Мартина Торна. Бледный высокий лоб, бледно-зеленые глаза, бледные руки. Неприятный тип!

Торн кивнул.

Мадден подписал чек и положил его перед ювелиром.