Китайский попугай

— Холли, — сказал он, помолчав, — думаю, я могу раскрыть вам истинную цель моего приезда. Но прошу вас хранить все в тайне, это не интервью для газеты.

— Тайны я хранить умею, — отозвался журналист, — и понимаю разницу между ними и интервью. А говорить мне или нет — решать вам.

— Пожалуй, расскажу. Думаю, мне может пригодиться ваш совет.

И Боб вкратце рассказал о продаже фамильных жемчугов Филлиморов миллионеру Мэддену, о жестком требовании последнего доставить их в Нью-Йорк и о неожиданном приказании привезти их сюда, на ранчо.

— Согласен, история странная и подозрительная, — согласился Вилл Холли.

— Это еще не все.

И Боб рассказал о таинственном незнакомце в темных очках, который оказался одним из уголовников, братьев Мэйдорфов, а также о неожиданном вызове в Сан-Франциско управляющего ранчо. И теперь, рассказывая, он как бы воочию представил ожидавшие их опасности. Боба охватили дурные предчувствия — может, виновата эта ветреная ночь в холодной, неприютной пустыне?

— Ну что вы на это скажете? — спросил он журналиста.

— Пока одно: вряд ли мне удастся взять интервью.

— Почему? Думаете, Мэддена нет на ранчо?

— Очень похоже на то. Вспомните, что рассказывала нам Паула. Уж как она настаивала на встрече с ним, тем более что это ей было обещано, и все-таки не увиделась с хозяином ранчо. Почему? Не мог же Мэдден не слышать ее громкого голоса, значит, по логике вещей, должен был выйти узнать, в чем дело. Пожалуй, мой мальчик, хорошо, что вы не отправились на ранчо один. Тем более что, если я правильно понял, колье при вас?

— Ну, в известном смысле… А Ли Вонга, управляющего, вы знаете?

— Конечно, и не далее как позавчера утром видел его на станции в Эльдорадо. Впрочем, в завтрашнем номере моего «Таймса» в рубрике городских новостей вы найдете упоминание о том, что мистер Л. Вонг отбыл по делам в Сан-Франциско.

— А что он за человек, этот Ли Вонг?

— Да так, обычный китаец. Здесь живет уже давно. Последние пять лет в качестве управляющего ранчо Мэддена, где одновременно исполняет и функции сторожа. Спокойный, уравновешенный человек, немолодой. Ни с кем из здешних не общается, друзей у него нет, кроме Тони.

— А это кто?

— Маленький серый австралийский попугай. Когда-то давно его подарил Мэддену капитан какого-то судна. Банкир привез его на ранчо и оставил тут, чтобы Ли не было скучно одному. Язык Тони поначалу был просто ужасен, да и каким ему быть, если птица провела многие годы в матросском кубрике? Но эти австралийские попугаи очень умны. Вы не поверите, но за короткое время, находясь постоянно в обществе Вонга, птица научилась говорить по-китайски!

— Потрясающе!

— Ну вы понимаете, это не значит, что попугай по-настоящему овладел китайским. Просто эта птица верно повторяла то, что слышала. Теперь Тони знает два языка, настоящий полиглот. Местные жители прозвали Тони китайским попугаем.

Наконец машина подъехала к большому красивому дому, окруженному высокими деревьями. Это был настоящий оазис среди обширной пустынной равнины.

— Вот мы и на месте! — сказал Холли и, понизив голос, поинтересовался: — А оружие вы захватили?

— Откуда оно у меня? — удивился Боб. — Не брал я никакого оружия.

— И я тоже. Тогда осторожней, и да поможет нам Бог!

Выйдя из машины, журналист распахнул ворота. Машина въехала во двор. Теперь можно было рассмотреть ранчо Мэддена. Внушительного вида двухэтажный дом был построен в испанском стиле, типичном для старой Калифорнии. Вдоль всего фасада тянулась длинная низкая галерея, крыша которой затеняла четыре окна, светившиеся сейчас теплым желтым светом. Холли и Иден поднялись по каменным ступеням и остановились перед массивной входной дверью.

Иден громко постучал. Прошло довольно много времени, прежде чем дверь приоткрылась и в щели показалось чье-то лицо.

— Кто там? Что надо? — поинтересовался грубый мужской голос. Из глубины дома доносились скачущие звуки фокстрота.

— Я хочу видеть мистера Мэддена, — сказал Боб.

— А кто вы такой?

— Это я скажу мистеру Мэддену. Он дома?

— Дома, но не желает никого видеть.

— Ну меня-то он наверняка захочет принять, мистер Торн, — резко возразил Иден. — Я не ошибаюсь, вы мистер Торн, секретарь Пи Джи Мэддена? Извольте немедленно доложить мистеру Мэддену, что к нему приехали с Пост-стрит в Сан-Франциско.

Дверь тут же широко распахнулась. На пороге действительно стоял Мартин Торн собственной персоной, безуспешно пытаясь изобразить приветливую улыбку на своем постном худом лице.

— Ох извините. Пожалуйста, входите. Мы как раз ждем вас.

Заметив Холли, Торн помрачнел, но не отважился преградить ему путь.

— Прошу, господа, входите. Я оставлю вас на минуту.