Китайский попугай

— Честно говоря, призывов о помощи не слышал, но когда Тони только привезли сюда, мне довелось довольно часто бывать на ранчо Мэддена и чего я только тогда не наслушался от Тони! Удивительно, сколько разной чепухи вместила его малюсенькая головка. А поскольку жизнь его прошла преимущественно в компаниях разного отребья и даже гангстеров, он набрался от них самых… э… неожиданных выражений.

— А неожиданная смерть попугая?

— Ну она объясняется так, как вам сказал Мэдден: Тони был уже стар, видимо, стал хворать, а даже попугаи не вечны. Согласен, немного странное стечение обстоятельств, но боюсь, мой мальчик, вашего отца вряд ли удовлетворит поведение его посланцев. А если Мэдден разозлится и откажется от сделки? И как вы все это объясните отцу? Сделка не состоялась по причине скоропостижной смерти старого попугая? Надеюсь, Иден-старший проявит понимание…

Рассудительность и логика в словах журналиста заставили Боба глубоко задуматься. Он вспомнил еще об одном обстоятельстве:

— А что вы скажете, Вилл, о револьвере, которого не хватает в коллекции Мэддена?

— Этого я вам с ходу не могу объяснить, — пожал плечами журналист. — Но мало ли на свете вещей, которые, на первый взгляд, выглядят подозрительными? Ну нет револьвера, и что из этого? Мэдден мог его продать, подарить, да просто унести в свою комнату.

— Ох слушаю я вас, и кажется — во всем вы правы, — вздохнул Боб. — И чем больше думаю обо всем этом при свете дня, тем больше убеждаюсь — я свалял дурака.

Тишину улицы нарушил шум подъехавшей автомашины. Выглянув в окно, Боб увидел остановившуюся перед лавочкой в соседнем доме старенькую машину. Из нее вышел Чарли Чан и направился к зданию редакции газеты. Через минуту он без стука уже входил в комнату.

— Вот и А Ким! — сказал китаец.

— Познакомьтесь, Чарли, это мой друг, редактор Вилл Холли. Мистер Холли, разрешите представить вам сержанта Чарли Чана из гонолулской полиции.

Чарли Чан был неприятно поражен тем, что его инкогнито раскрыто перед незнакомым человеком. Его узкие черные глазки превратились в две щелочки.

— Рад познакомиться, — холодно произнес он.

— Не сердитесь, Чарли, — поспешил разрядить обстановку Боб. — Мистер Холли достоин нашего доверия. Я ему все рассказал.

Помолчав, китаец неторопливо отозвался:

— Я нахожусь в чужой стране, не знаю ни ее людей, ни ее обычаев. И предпочел бы так безоглядно не доверяться малознакомым людям, хотя, возможно, я, как все восточные люди, чрезмерно недоверчив и осторожен. Думаю, мистер Холли поймет меня и не обидится.

— Конечно, конечно, — успокоил китайца журналист. — И даю вам слово, доверия вашего я заслуживаю, никто от меня и слова не услышит.

Китайский детектив промолчал, возможно, вспомнив многочисленные случаи, когда белые люди легко нарушали данное слово.

— Да это в конце концов и неважно, — решительно заявил Боб. — Чарли, поразмыслив, я пришел к выводу, что все страхи нами надуманы. Вот и мистер Холли уверяет, что ничего подозрительного на ранчо Мэддена не происходит. Так что по возвращении на ранчо, еще сегодня вечером, мы передадим Мэддену колье и отправимся домой. — Увидев, что его слова сильно обидели Чарли, который даже побледнел и опустил голову, молодой человек добавил: — Выше голову, Чарли! Ведь вы же сами опытный детектив и должны признать, что мы с вами вели себя, как две старые бабы.

Чарли Чан поднял голову. Чувство долга победило оскорбленное чувство собственного достоинства, и он сделал еще одну попытку убедить Боба в своей правоте:

— Может, вы и правы, сэр, но разрешите мне, «старой бабе», все-таки сказать еще два слова. Всего несколько часов назад умная говорящая птица упала со своей жердочки и перенеслась в царство теней.

— Ну и что? — устало спросил Боб. — Птица просто умерло от старости. И давайте перестанем дискутировать на эту тему.

— Кто дискутирует? — не уступал китаец. — Я всегда с презрением относился к пустопорожней болтовне. И хотя я «старая баба», я руководствуюсь лишь фактами. Конкретными фактами.

Говоря это, детектив положил на редакторский стол белый лист бумаги, а потом достал из кармана горстку каких-то зерен и высыпал их на нее.

— Взгляните, джентльмены, вот это я взял из мисочки Тони. Что это, по-вашему?

— Конопляное семя, — пожал плечами Боб Иден. — Обычная еда попугаев.

— Вы совершенно правы, сэр. Но приглядитесь внимательней, видите на зернах этот порошок?

— И в самом деле, беловатый порошок! — вскричал журналист.

— По дороге сюда я заехал в аптеку на углу, — продолжал китаец, — и там по моей просьбе один умный человек сделал анализ порошка, должен сказать, очень тщательный анализ. И знаете, что сказал мне этот умный человек?

— Что это мышьяк! — предположил Холли.

— Вот именно, мышьяк! Его тут много продают окрестным фермерам, чтобы травить крыс. И попугаев, как оказалось.

Иден и Холли переглянулись.

— Выходит, беднягу Тони отравили? Но почему!

— Старая мудрая пословица гласит: «Мертвые молчат», — поучительно заметил китаец. — Пословица относится и к попугаям. Тони не хуже меня говорил по-китайски, но мне с ним никогда не удастся поговорить.