Китайский попугай

— Что касается меня, то это чувство я попридержу для моих родных мест, хотя должен признать — пустыня производит сильное впечатление. И все равно, воспользуюсь первой же возможностью покинуть эти пустынные края.

— И я тоже, — рассмеялся Боб Иден. — Как только наступает вечер, меня охватывает тоска, и так мне хочется в мой любимый Сан-Франциско, и уютный ресторанчик на О’Фаррел-стрит, где ждут меня друзья и… бутылка минеральной. Одним словом, мне хочется к людям.

— Вполне понятное желание в вашем возрасте. Молодость — это как песня в сердце! И я надеюсь, вам недолго придется скучать на ранчо Мэддена.

— Чарли, что вы думаете о нашей миссии? Что, по-вашему, нам следует делать?

— Наблюдать и выжидать. Знаю, это не излюбленные качества молодости, но ничего не поделаешь. Признаюсь, меня самого не очень-то прельщает такая перспектива, а прислуживание на ранчо никогда не представлялось мне самым приятным времяпрепровождением в отпуске.

— Вы правы, Чарли, и если вы выдержите, то и я тоже постараюсь.

— Вы славный юноша, сэр, — похвалил его китаец. — Кстати, положение, в котором мы оказались, не лишено привлекательных черт и для молодежи. Сами посудите, сплошная тайна! Признаюсь, с таким делом мне не приходилось сталкиваться в моей полицейской практике. Когда на Гавайях обращаются к моим услугам, дело обычно бывает простым и ясным, как лик языческого божества. И к раскрытию преступления я двигаюсь прямой дорогой, ну, может, обнаружатся дополнительные улики, и я сверну на другую дорогу, однако так или иначе вскоре достигаю цели. Тут же все по-другому. Приступая к раскрытию тайны, первым делом надо знать, что за тайну мы хотим раскрыть.

— Вот именно! — подхватил Боб.

— В данном случае четко я себе представляю лишь один факт — так четко, как вон те заснеженные вершины на горизонте. На ранчо Мэддена недавно кого-то убили. Кем был этот человек, почему его убили, кто участвовал в преступлении — вот, вопросы, на которые необходимо найти ответы.

— Но как же к этому приступить? Ведь нам же надо от чего-то оттолкнуться в наших… как это… расследованиях?

— Да, факты и только факты. Крик попугая в ночи, и безжалостное убийство говорящей птицы. Пулевое отверстие в стене, прикрытое картиной. Исчезновение из коллекции старого револьвера. Немного этих конкретных улик, но тем больше чести, если нам удастся раскрыть преступление.

— Вот что меня заставляет особенно задуматься, — медленно произнес Боб, — каким боком Мэдден ко всему этому причастен? Знает ли он о случившемся, или Торн действует на свой страх и риск?

— Очень важное замечание, — согласился детектив. — От него многое зависит. Надеюсь, мы вскоре найдем ответ на этот вопрос. Пока же лучше не доверять Мэддену. Надеюсь, вы не рассказали ему о том, что произошло в Сан-Франциско? О Мэйдорфе и о том, что его поведение насторожило нас?

— Нет, я ему ни о чем не говорил.

— Вот и хорошо. Жемчуг пока у меня в безопасности. Если я не ослышался, вы в редакции сказали, что окажете мне честь следовать моим советам?

— Вы не ослышались, Чарли.

— Итак, по отношению к Мэддену по-прежнему следуем принципу «ху мали мали». Услышав о Мэйдорфе, он еще, чего доброго, решит, что здесь опасно будет получить жемчуга и велит доставить их в Нью-Йорк. Тогда нам придется уехать отсюда, и тайна преступления навсегда останется нераскрытой.

— Вы правы, Чарли, — согласился Боб.

Темнота быстро спускалась на пустыню, и Чарли Чан прибавил скорость, чтобы доехать еще засветло. Промелькнул щит с рекламой будущего Дэйт-Сити и уже пустая будка оптимиста-агента по продаже недвижимости.

— А что касается убийства, которое, по-вашему, совершено на ранчо, не думаете ли вы, Чарли, что это случилось в среду?

— Вот вы все вспоминаете среду, — заметил китайский детектив. — Разрешите поинтересоваться, почему?

Боб коротко пересказал своему товарищу все то, что услышал от Паулы Вэнделл: явное нежелание Торна открывать дверь и его замешательство при виде нежданной посетительницы, решительный отказ допустить ее к Мэддену и утверждение, что тот не может ее принять, а главное — таинственная фигура незнакомца с черной бородой, похожего на золотоискателя, которого Паула видела во дворе ранчо. Чан слушал с интересом.

— Очень, очень интересно. Этот бородач может оказаться важным звеном в цепи наших поисков. А эта молодая дама много ездит по пустыне?

— Да, много, это ее работа.

— А как, по-вашему, она может сохранить тайну?

— Готов держать пари, что она умеет прекрасно хранить тайну!

— И все-таки я бы советовал вам проявлять осторожность. Если мы станем направо и налево болтать о своих подозрениях и желании раскопать тайну преступления на ранчо, ничего хорошего из этого не выйдет. Лучше сразу же отказаться от попыток узнать что-либо. Впрочем, в данном случае я положусь на вашу рекомендацию. Давайте попросим эту молодую даму сообщить нам, если человек с черной бородой еще где-нибудь попадется ей на глаза. Как знать, может, он и в самом деле будет немаловажным звеном в уже упомянутой мною цепи.