Китайцы как самостоятельная раса

Чиновники очень любят денежные сделки, что часто приносит явный вред обществу. Способным стоять во главе правительственного учреждения считается всякий хороший и зажиточный семьянин, лишь бы взгляды его и образ жизни отвечали исторически сложившимся нравам и обычаям страны. По служебной лестнице менее достойные идут не вверх, а вниз; однако быстрых падений, как и крупных движений в смысле житейской карьеры, мало. Невольно обращает на себя внимание, что в Китае перед законом все равны, и высшие чиновники, совершившие преступление, также подлежат суду и наказанию, как и низшие. К высшим чинам предъявляются даже слишком большие требования благонравия. Замечателен также обычай чиновников оффициально самим сознаваться в своих ошибках, что не всегда объяснимо ханжеством. Много в стране очень хороших чиновников и поразительно откровенных. Военные вербуются из проданных в рабы преступников и лиц, присужденных к ссылке, а также из монголов, манчжуров, манегров и других окружающих Китай кольцом родственных племен и разных метисов. Торговля рабами не носит того постыдного характера, каким она была еще так недавно в Турции. Рабы и рабыни являются членами семьи лишь с слегка и часто временно ограниченными правами и положением своим, повидимому, довольны. Купившие рабов обязаны, например, в течение известного времени поженить их на рабынях, не препятствовать желанию откупиться, не обижать их и т. д. Сословные различия выражены в Китае, в смысле прав, слабо. Аристократия малочисленна и в общественной жизни не играет никакой роли.

XII.

Хотя книгопечатание было известно китайцам гораздо раньше, чем европейцам, но их науки — астрология, география, история, светская и церковная философия, юриспруденция разрабатывались главным образом в устных преданиях из поколения в поколение; поэтому у народа упражнялась преимущественно память, которая и достигла пределов возможного при данных условиях. Для изучения двух тысяч иероглифических знаков, необходимого для элементарного образования, восемь тысяч для среднего и во крайней мере двадцать-четыре тысячи для высшего, требуется помимо удивительного терпения и сильное напряжение памяти. Не легко помнить также все церемонии, родословные, предания, знать которые считается необходимым для всякого образованного человека. Способ изучения книг, церемоний, генеалогических таблиц, китайских классиков наизусть в том порядке, в каком они написаны, требуя много времени и энергии, не благоприяиствует развитию способности самостоятельного мышления. Феноменальной памятью обладают не только ученые, но также уличные певцы и рассказчики.

Склонность в Китае к пустому фантазированию необычайна. Легковерие поразительное. Большинство бунтов возникало на почве диких суеверий. Вера в чудесное и сверхъестественное безгранична. Духов все страшно боятся, в них заискивают, им приносят жертвы. Дома строят окнами во двор для того, чтобы души самоубийц, непогребенных, неоплаканных, и пр., не вторгались; подземных каналов не устраивают, чтобы не дать духам дорогу для странствования; на улицах ставят загородки, чтобы мешать их пролету; вспыхнет эпидемия — виноваты опять они, и чтобы разогнать их, бьют в гонги и барабаны, стреляют из ружей, пускают ракеты и производят всеми возможными способами шум. Бесчисленные фантастические предания и замысловатые по содержанию легенды, испокон веков укоренившись в народе, поддерживают веру его в этих бестелесных созданий, в их влияние на судьбу человека и в единственную возможность уберечься от них званием соответствующих заклинаний и талисманов. Всякого рода суеверия, предрассудки сковывают мысль людей до последней степени и в то же время ложатся в основу всей духовной жизни, всего мировоззрения народа. Только боязнью перед духами и неустанной борьбой с ними народа объясняются многие обряды, привычки, поступки, кажущиеся нам подчас странными.