Китэгра. Книга 4

Впереди, на перекрёстке, толпятся хрипящие и шипящие мертвецы. Их много тут. Они обступили кого-то, кто сейчас громко кричит там, среди них. И плачь ребёнка всё громче и громче – пронзительный, истошный плач. А вот крики женщины стихают. Они больше не перекрывают зловещего шипения мёртвых и громкого чавканья. Мертвецы обступили несколько мест. Чавканье слышно отовсюду, но стихающий крик, слышно лишь в одном месте.

Фигура в плаще двигается вперёд, опираясь на косу. С каждым шагом, древко бьёт в асфальт.

Вот мертвецы, что толпятся за спинами собратьев, повернулись на звук.

Часть из них, с шипением ринулась в атаку. Но с каждым шагом они замедляются, некоторые вовсе остановились, другие вновь повернулись к товарищам, что толпятся вокруг немногих счастливчиков, сейчас радостно чавкающих свежим мясцом человечьим…, один не отступил. Он ринулся к пришельцу. Тянет руки, чёрный рот открыт, он жаждет наполнить свой желудок, но белесые глаза пусты – остатки его мозга столь примитивны, что выражать эмоции, он уже не может.

Когтистая ладонь ложится на лицо мертвеца и сжимается. Голова лопнула как спелая дыня. Дёрнувшись, труп падает. В судорогах, безголовый труп всё ещё дрыгается на земле, но подняться он больше не сможет. Вскоре, судороги прекратятся – лишившись мозга, «ферма» вирусного симбионта, будет полностью поглощена. Вирусным колониям просто не останется выбора, синтез новых нервных тканей теперь крайне ограничен – материал уже не добыть, вирус начнёт использовать то, что осталось от мышц, внутренних органов и костей. Спустя месяцы, от этого тела останутся лишь хрупкие, словно бумажные, кости и тоненький слой сухой кожи.

Фигура в плаще двигается дальше. Но перед ним много мёртвых, они мешают пройти. Ладони небрежный взмах - воющие мертвецы разлетаются в разные стороны, словно ветром разметало сухие листья на земле. Они летят далеко, шипят яростно, но ничего поделать не могут. На мгновение оголяется земля, залитая кровью. На ней лежат растерзанные люди. Уже невозможно определить даже половую принадлежность – это просто куски мяса. Он проходит мимо и за его спиной, новые мертвецы кидаются на останки людей, грязные гнилые спины скрывают их от чужих глаз. Копошащаяся серая масса скрывает последствия ужасной трагедии, но громкое чавканье мёртвых, всё ещё напоминает, о том ужасе, что, совсем недавно, пережит был здесь.

Новая куча мёртвых разлетается в разные стороны, и центр перекрёстка виден теперь.

Там лежит женщина. Её лицо обгрызено, глаза повреждены, один вырван, другой выпучен и смутно видит происходящее. Она едва слышно стонет – ног нет, два обрубка из которых хлещет кровь. Но руки, хотя и изгрызены до костей, всё же целы. Она прижимает что-то к груди, даже сейчас пытаясь заслонить это что-то от пожиравших её мертвецов.

-Помогите… - Шепчет она, заметив смутную фигуру, что нависла над ней.

-Тебе уже не помочь. – Отвечает фигура. – Ты мертва.

-Не мне…, - она разжимает руки и на асфальт соскальзывает младенец – он плачет, но уже не кричит, словно бы, сейчас, в этот момент, он осознал весь ужас происходящего.

Конечно, нет, он не мог осознать ничего, он ещё слишком мал – ребёнок просто охрип.

-Помогите…, ему…, Джей…, сынок…

Она выдыхает последний раз и замирает – девушка мертва. Её душа выскальзывает из тела и отправляется на поиски новой оболочки – ей вряд ли удастся. На этой планете, осталось слишком мало тел, которые она могла бы занять…

Мертвец, радостно шипя, кидается к малышу. Когтистая рука ловит его в полёте и небрежным жестом отправляет обратно и с увеличенной скоростью. Хрипящий покойник, врезается в стену дома с громким «шмяк». Потом сползает на асфальт. Медленно, по кусочкам – там мало что может сползти, большая часть покойного прилипла к стене бугристым слоем коричнево-алого цвета.

Он стоит над младенцем, опираясь на косу. Ребёнок плачет, но не кричит, он смотрит на него и утирает кулачками слёзы. Маленький совсем. Года ещё нет. Неудачное время выбрал этот паренёк, что бы родиться…, хриплый смех проносится по улицам города и даже мертвецы, на мгновение замирают. Но им нужно не замирать - сейчас им нужно бежать. Они не смогут понять, а если и смогут – слишком медленно они двигаются, не успеют. С громким треском, по асфальту бегут трещины, одна, другая, дрогнула земля. Трещина разошлась, тела умерших падают туда. Лишь он и ребёнок, словно зависли в воздухе, над разверзшейся пучиной. Мертвецы, что толпились за спинами собратьев, замерли на краю тёмного зева глубокой пропасти. Несколько свалились вниз, другие стоят и шипят, не понимая, что происходит – им и не понять, мозги их, всего лишь пища, для незримых частичек прожорливого и хитрого вируса.

Великий медленно опускается вниз, на самое дно пропасти. Там вспыхивает пламя и всё что упало вниз, обращается прахом, а затем, дрогнув, края разлома сходятся вновь.

Вскоре, ребёнок падает на потрескавшийся асфальт, нет и следа пропасти, только трещины остались там…, чёрный огонёк оплетает малыша и исчезает без следа.