Читаем Китовый ус полностью

В конце концов они уединялись в норке и вдали от рыбьей общественности справляли свадьбу. Круглячка оклеивала стенки норки икрой и уплывала восвояси, а он, никому не жалуясь и не требуя алиментов, оставался оберегать потомство. На камне росла азовская камка́ — трава, используемая людьми для набивки матрасов, кресел, диванов, стульев, и пока она росла, кругляк прятался в ней, готовый броситься на всякого, кто осмелится приблизиться к его дому. Здесь же, на траве, жили моллюски, и бычок, не упуская ни на миг из виду свою норку, подкреплялся, глотая их целиком, прямо в створках.

Недели через три-четыре из икры вылупливались крохотные, юркие личинки — сотни, тысячи личинок. Когда они уплывали из отцовского дома, то кругляку казалось, что из норки поднимается легкий, еле заметный дым.

Освободившись от родительских обязанностей, бердянский бычок выходил на охоту. Короткими бросками, присасываясь на несколько мгновений грудным плавником-присоской к камням, он черной молнией бросался на моллюсков, почти прозрачных креветок и вообще на все, что попадалось на пути и выглядело съедобным. Бычок был неутомимо трудолюбив, спешил, хватал все без разбору — родственников у него всегда были миллиарды, и никто из них, конечно, не хотел оставаться голодным.

Многочисленность бычкового племени для людей давным-давно стала привычной, это было явлением само собой разумеющимся, несомненным, обычным, чуть ли не вечным. Ученые люди в толстых книгах отводили бычку скромное место, похваливали за высокую голову и маленький рот, на самом же деле он был прожорой, а по поводу высокой головы — так он и сам, наш уже видавший виды, многоопытный бычок знал, что более глупой рыбы не сыскать не только в Азовском море, но и во всем Мировом океане.

Он был таким глупым, что и сам удивлялся этому. На досуге он не без гордости графоманил такими стишками: не называется ли он кругляком, потому как является круглым дураком? Стишки стишками, но ловили его не только сетями, неводами, на удочку и перемет, а вообще на что угодно — на тот же окурок, на яркий цветной лоскут, на кусок своего же брата бычка, а то и просто на самодур — на снасть с несколькими крючками безо всякой наживки. На голый крючок, на одну, так сказать, идею пищи. Мало того, проглотив один крючок, он хватал другой — ему, видите ли, мало одного, потому что совершенно не соображал, что делал…

В молодости наш бычок тоже отведал самодура. Крючок проткнул ему губу, и он трепыхался на нем, когда его вытащили на белый свет. К счастью, в то время он был крошечным, совсем никудышным, и рыбак, рассердясь, что тот занял на самодуре место, снял его с крючка и швырнул в воду.

Его могли брать голыми руками прямо в норах. Бычок будет сидеть не шелохнувшись и, млея от счастья, думать, что к нему пожаловала в гости молодая подружка. Приготовится он говорить ей какие-нибудь слова, а его за жабры — и в садок!

В последнее время, в связи с научно-технической революцией у людей, бычка стали ловить на трубу. Набросают ему обрезков металлических или пластмассовых труб, а бычок — он ведь дурак, для него труба — предел мечтаний, готовая и модная жилплощадь. Занимает обрезки, присасывается к стенке и еще дрожит, чтобы не отнял кто-нибудь, и радуется своему везению, несчастный…

Понастроили люди на побережье домов отдыха и пансионатов, в одном только греческом селе Ялта на Лафировке, говорили кругляку другие рыбы, их возвели больше ста штук. Носятся отдыхающие на рокочущих катерах, выходят на бычка на десятках лодок, с утра до ночи музыка, шум, гам и треск. Надоело бычку шарахаться от своего камня, когда над ним пролетали катера, надоело день и ночь слушать пластинки какого-то неугомонного матроса-спасателя Сеньки, надоело прислушиваться к тому, как правильно пользоваться автоматами с газированной водой. Надоело, и все тут!

Стал подумывать бычок о том, с кем бы обменяться жилплощадью. Но с кем? Бычок-бланкет живет в Черном море, он на Азовское не согласится, другим ближайшим бычкам — мартовикам, травяникам, песочникам — меняться нет никакого смысла. Они живут тут же, кругляковы соседи. С бубырем, что ли? Но он любит пресноватую воду, переселился поближе к Таганрогу, потому что Дон оскудел водой и Азовское море стало совсем соленым и развелась в нем тьма-тьмущая медуз. «Не море стало, а бульон из медуз!» — ругался не так давно судак и вслед за бубырем, красной рыбой и лещом, то есть чебаком, махнул к устью Дона.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Презумпция виновности
Презумпция виновности

Следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Кряжин расследует чрезвычайное преступление. На первый взгляд ничего особенного – в городе Холмске убит профессор Головацкий. Но «важняк» хорошо знает, в чем причина гибели ученого, – изобретению Головацкого без преувеличения нет цены. Точнее, все-таки есть, но заоблачная, почти нереальная – сто миллионов долларов! Мимо такого куша не сможет пройти ни один охотник… Однако задача «важняка» не только в поиске убийц. Об истинной цели командировки Кряжина не догадывается никто из его команды, как местной, так и присланной из Москвы…

Андрей Георгиевич Дашков , Виталий Тролефф , Вячеслав Юрьевич Денисов , Лариса Григорьевна Матрос

Боевик / Детективы / Иронический детектив, дамский детективный роман / Современная русская и зарубежная проза / Ужасы / Боевики
Добро не оставляйте на потом
Добро не оставляйте на потом

Матильда, матриарх семьи Кабрелли, с юности была резкой и уверенной в себе. Но она никогда не рассказывала родным об истории своей матери. На закате жизни она понимает, что время пришло и история незаурядной женщины, какой была ее мать Доменика, не должна уйти в небытие…Доменика росла в прибрежном Виареджо, маленьком провинциальном городке, с детства она выделялась среди сверстников – свободолюбием, умом и желанием вырваться из традиционной канвы, уготованной для женщины. Выучившись на медсестру, она планирует связать свою жизнь с медициной. Но и ее планы, и жизнь всей Европы разрушены подступающей войной. Судьба Доменики окажется связана с Шотландией, с морским капитаном Джоном Мак-Викарсом, но сердце ее по-прежнему принадлежит Италии и любимому Виареджо.Удивительно насыщенный роман, в основе которого лежит реальная история, рассказывающий не только о жизни итальянской семьи, но и о судьбе британских итальянцев, которые во Вторую мировую войну оказались париями, отвергнутыми новой родиной.Семейная сага, исторический роман, пейзажи тосканского побережья и прекрасные герои – новый роман Адрианы Трижиани, автора «Жены башмачника», гарантирует настоящее погружение в удивительную, очень красивую и не самую обычную историю, охватывающую почти весь двадцатый век.

Адриана Трижиани

Историческая проза / Современная русская и зарубежная проза