Клад

Как мы Вавке ни доверяли, но тут переглянулись и решили – слишком уж он «вдарился», что называется; перехлестнуло через край воображение. За малолеток несмышленых нас держит! Вслух-то не сказали ничего, ладно, думаем, забудется. Тем более, речь не шла о том, что с сегодняшнего дня обяжет он нас сидеть тут и сторожить.

Надо же, через пару недель вопрос опять возник. Случилось это так. Вавка внезапно спросил: Юра, а что за мужик новый у Вас появился?

Юрка говорит:

– Какой? У нас мужиков куры не клюют.

– Тот, что поселился в сарае через дорогу.

– А это вроде родственник чей-то, не знаю. Или знакомый. А что?

– Да так. Подозрительный.

– Почему подозрительный?

– Чувствую, что-то с ним не так. Вы все не бдительные, ротозеи. Недавно, когда мы шли сюда, к старой бане – заметили, как он взглянул? Нет? А вот я засёк. Явно не понравилось ему, что здесь околачиваемся.

– Да что тут такого особенного? Всё время сюда ходим.

– Так его-то раньше не было. Точно каким-то боком с этой баней связан. Я считаю, что ты, Юра, должен потихоньку вызнать – откуда он приехал? Бывал ли здесь раньше? Если бывал, что делал?

– Ты чего? Думаешь, он и есть тот, у кого в бане тайник? – спросила Рита.

– Всякое может быть. Нужно проверить.

– Ну, хорошо, узнаю – Юрка потер переносицу – расспрошу. Никаких сложностей.

– Будь осторожен – предостерег Вавка – надо, чтоб ничего не заподозрил.

Изучал Юрка вопрос не меньше недели. И вот собрались для обсуждения. Начал он рассказывать, и мы были ошеломлены, ошарашены. Все ведь считали это за шутку, за что-то вроде тренировки внимания – любил Вавка такие упражнения, задания. Тренингом называл.

Но Юркино сообщение по-настоящему потрясло. Оказывается, новый жилец, Петр Федулович – так его звали – здесь воевал, и чуть ли не в этих именно местах. Все тут ему знакомо до каждой тропинки и канавки. И узналось об этом, конечно, не от него, а тетка одна Петровская в случайном разговоре поведала. Юрка говорил, что даже и расспрашивать не пришлось, сама наболтала.

Вот тут мы посмотрели на Вавку уже не просто уважительно, а с искренним восхищением. Вот это человек! Настоящий следопыт! Вот это чутьё! Сочиняет, конечно, чудит малость, но ведь и на деле все оборачивается правдой. Наверняка, в точку попал насчет бани. А мы, лопухи… не верили.

Вавка сделал вид, что ничего, мол, особенного, он-то предвидел, это вы, дурачки, сомневались. Оглядел нас строго и сказал: Теперь дошло? Поняли? Будем следить. Здесь в бане у него спрятаны ценности, и мы обязаны вызнать – что это. Мало ли… может, здесь чудовищное преступление совершилось? Наша задача – найти и раскрыть!

Все, конечно, с энтузиазмом согласились. Вавка огласил общий план.

Торчать в зарослях днем и ночью, да еще всем вместе, никак не получится, да и глупо. Просто нужно чаще ошиваться поблизости. Но главная задача ложится на Юркины плечи.

Вавка говорит: – Юра, все зависит от тебя. Ты среди Петровых как рыба в воде, всех знаешь. Найди кого-нибудь, кто поближе с этим Федулычем знаком, понимаешь, в хороших отношениях. Войди с таким человеком в контакт (понравилось нам, помню, это красивое слово), подлижись, вызови на разговор – может, что и расскажет. Понятно, присматривать за Федулычем мы должны постоянно – будет ли шляться на песчаную гору к нашему месту, и, главное, проверять – не появится ли след, трещина какая-нибудь среди этих камней в фундаменте. Сразу тайник определим.

Юрка взялся за дело и через три дня на очередном заседании дал подробный отчет.

Потолкавшись среди Петровского люда, он заметил, что Федулыч часто общается с одной женщиной – жила там такая тетя Оля. Удачно было то, что именно с ней у Юрки давно сложились дружеские отношения – всегда она его привечала, чем-то он ей, видно, по сердцу пришелся. Юрка не замедлил свою репутацию упрочить – помог выполоть три грядки в огороде, а к концу дня преподнес в подарок несколько штук плотвы и подлещиков, которых наловил с мостков. Тетю Олю так тронуло Юркино внимание, что вечером пригласила угоститься той самой жареной рыбкой, и еще выставила крынку молока.

За ужином пошла у них долгая беседа. Тетю Олю и не надо было особенно расспрашивать про Федулыча; стоило лишь упомянуть его имя, сама стала рассказывать.

Выяснилось, что Федулыч – любимый ее двоюродный брат, и сам напросился к ней сюда в гости. Напросился потому, что воевал в этих местах, и, то ли к концу войны, то ли сразу после, оказался в теперешней Петровской усадьбе у Залива. Очень уж хотелось ему опять здесь побывать – сказала тетка.

– А почему? Что тут такого особенного? – Юрка спрашивает.