Клад последних Романовых

— Что же, вы знаете, где она сейчас живет? — стараясь держать себя в руках, спросил Евгений Степанович.

— Ну. Она мне и адресок оставила, на случай, если письма придут. И сама заходила несколько раз. Жива, здорова, — кивнул Федор.

— Федор Лукич, выручите, дайте адресок, мне только про тетку узнать, сильно не обеспокою, — просительно взглянул на дворника полковник.

— А что, можно и дать, хорошему-то человеку. Авось тетка-то и найдется.

— Очень бы хотелось, — искренне проговорил Евгений Степанович. — А то мне, признаться, и ночевать-то негде. Вещички вот утром на вокзале оставил, с тех пор и брожу.

Федор Лукич взглянул на супругу. Та молча кивнула.

— Ну, вот что. Не найдешь тетку — приходи. Много не возьму за постой, хозяйка у меня сам видишь, чистота, ни тебе клопов, ни тараканов, как у некоторых, приютим.

— Спасибо, — от души поблагодарил Евгений Степанович, поднимаясь и кланяясь, — может, и приду, коли с теткой не выйдет.

Жива, значит, графиня, радуясь, рассматривал бумажку с адресом Евгений Степанович. Жаль, что супруг ее умер, но возможно, она знает о судьбе прочих значащихся в списке хранителей. Хоть какой-то, а результат.

Зинаида Павловна, бывшая графиня Вейсбах, проживала с детьми на Кирочной улице в квартире члена Петросовета Разновского. Евгений Степанович долго соображал, как лучше ему поступить. По словам дворника, графиня состояла при детях большевистского начальника гувернанткой, — весьма забавно, если учесть большевистские лозунги. Но дело было не в этом. Удобно ли являться к графине с парадного подъезда? И вообще… Насколько безопасно являться с визитом в дом члена Петросовета?

Но поджидать Зинаиду Павловну на улице было делом бессмысленным, полковник понятия не имел, как она выглядит.

А что, если с черного хода? Постучать тихонечко, авось новые хозяева жизни не заметят. И Евгений Степанович решился.

— Кто там? — раздался из-за двери громкий, зычный голос. — Чего надо?

— Мне бы Зинаиду Павловну, — робко проговорил Евгений Степанович, понимая, что тихого визита не выйдет.

— Кого? — с удивлением переспросили за дверью, затем звякнула задвижка и дверь распахнулась.

Перед Евгением Степановичем стояла маленькая, худенькая, но весьма живенькая старушка в белоснежном чепце и огромном фартуке, с удивительно живыми светло-серыми, водянистыми глазками.

— Это вам, что ли, Зинаиду Павловну? — спросила она тем самым зычным голосом, разглядывая с любопытством Евгения Степановича.