Клад Стервятника

Гордей, хоть и технарь-политехник, не чужд гуманитарных наук, особенно когда они продвигают его в собственных исследованиях.

Он мне как-то рассказал, что слово "неделя" почти во всех славянских языках означает наше "воскресенье". В смысле, седьмой день недели. А означает "неделя" как раз то, что вы и слышите, – не делай! Отдыхай, значит, гуляй и веселись.

И только у нас, у русских, "неделей" называется не один день, а вообще все. Хоть понедельник, хоть среда с субботой – не делай ничего, и весь сказ!

Лично я в этом вижу глубокий смысл. И скидки, опять же.

А этот бандит, страж и привратник проходов из Свалки на другие уровни, скидок не видит. Потому что они, как и прочие льготы клиентам, в его прейскуранте, похоже, не предусмотрены. Или плохо пропечатаны, слишком мелким шрифтом, в примечаниях, на обороте листа.

– А если прямо на север пойдешь, никуда не придешь, – повел обезьяньей рукой Казбич, благо другая его рука служила посадочной площадкой для пернатого друга.

И вот фокус – поморник Казбек как по команде с треском распахнул крылья, демонстрируя нам их широченный размах и мощь. А потом по-орлиному свистнул и опять сложился, как старый черный зонт.

– Поэтому придется очень нескоро свернуть, да- рагой, – продолжил свою шарманку абрек. – И еше столько же идти. Может, и дойдешь до подземки Аг- ропрома-джан, как знать. А может, и не дойдешь.

Он поцокал языком, повздыхал и выдал сумму:

– Проход прямо – сто баксов.

Опять прикинул в уме и добавил:

– Скидки по вторникам.

Мы переглянулись. Неужто забрезжил хилый луч надежды?

– Тогда, может, мы лучше завтра придем? – задумчиво проговорил Гордей. – Завтра же – как раз вторник.

– Не могу, дарагой, – сочувственно вздохнул Казбич. – Завтра как раз не получается. Санитарный день.

– Тут? – Гордей в изумлении обвел рукой живописные окрестности, над которыми уже заметно прибавилось дымков от поджидающих нас "жарок".

– Именно, – подтвердил бандит-коммерсант. – Сам видишь, дел вокруг по горло.

И он со вкусом и явным удовольствием провел ребром заскорузлой ладони по горлу. Даже глаза его, и без того масляные и влажные, прямо-таки заблестели, как у кота, размечтавшегося о любимой сметанке.

– А почему и туда, и туда цена одинаковая? – ехидно поинтересовался я. – Ведь на север дорога длиннее, еще и поворачивать придется.

– Длиннее – зато интереснее, – убежденно молвил бородач. – Ты даже сам не представляешь, дарагой, как там интересно. Прямо Диснейленд-джан, вах-вах.

У него была странная особенность: все более-менее реальные географические названия он снабжал вполне одушевленным прицепом "-джан".

Зато у Анки была твердая привычка не тратить времени попусту. И она шагнула к абреку, намереваясь попросту оттолкнуть его плечом и освободить дорогу.

В следующую секунду я уже палил из автомата в обезумевшего от ярости черного поморника. Боевая суперчайка вилась над Анкой, как злобная зубастая тетка с крыльями из моего царапанного диска с "Ван Хельсингом", вспоминать имя которой мне в ту минуты было просто некогда.

Прямо на моих глазах погибал боевой товарищ и недавняя любовница в одном милом лице!

Хотя Анка, как мы с Гордеем думали, состояла в клане наемников, а туда, по слухам, принимают только за исключительные способности и заслуги в боевой и аполитической подготовке, ей сейчас приходилось несладко. Чертов Казбек не давал ей вздохнуть спокойно и как следует прицелиться. При этом уже дважды полоснул ее клювом по руке и вдобавок разорвал крючьями когтей стоячий ворот комбеза, когда девушка пригнулась недостаточно низко и проворно. Конечно, и поморнику досталось, о чем свидетельствовали черные перья, устилавшие наше смрадное поле боя.

Дело в том, что в пылу сражения под ногами нашей группы как-то сама собою образовалась вонючая густая лужа, и хорошо еще, что без аномалий. Похоже, в этом районе Свалки вообще нельзя было долго стоять на одном месте. А уж тем более – прыгать, падать и драться.

Под сплошным ковром мусора тут дышала вонючая топь. И теперь она перла наверх.

К тому времени Казбич был плотно прижат к земле Гордеем, использовавшим для весомости аргументации без лишних церемоний дуло своего автомата. Срез пламегасителя упирался поверженному абреку точнехонько в острый кадык, и бандит сдавленно хрипел, красноречиво свидетельствуя, что в особо ответственных и важных деловых переговорах Гордей по-прежнему умеет найти нужную тональность.

Увертливость птицы, несмотря на ее внушительные габариты, в другое время вызвала бы у меня искреннее восхищение. Сейчас же я проклинал всех чаек на свете, поморников и прочих водоплавающих. Невзирая на давешнее предупреждение Анки, я уже почти истратил один рожок, но лишь подрезал птице на левом крыле длинные маховые перья. Что, увы, мало повлияло на ее летные характеристики.

Наконец Анка изловчилась и срезала крылатую тварь короткой автоматной очередью.

Я, признаться, ожидал, что четыре пули, выпущенные из "Калашникова" почти в упор, разорвут злющую птицу на части. Но та, шмякнувшись в лужу черной гнили с отвратительным чавканьем, еще заскребла лапами в последних конвульсиях.