Кладбище ведьм

— Мам, ну глупый же вопрос, — улыбнулась Наташа. Губы у неё не шевелились. — Конечно я, кто же ещё.

— Но ты… тебя здесь не может быть. Ты в больнице…

Наташа шевельнула плечом.

— Это сложно. Я как бы там, но и не там. Я во многих местах одновременно. Это всё баба Ряба. Она умела закладывать в голову разное. Вот, заложила.

Губы, губы не шевелятся! Наташа — призрак. Или морок. Или чёрт знает что ещё.

— Наташ, что происходит?

Надя шагнула в её сторону, и Наташа вдруг переместилась — на самом деле она не двинулась с места, но стала как будто чуть дальше. Она произнесла:

— Я сейчас расскажу. Тебе лучше услышать от меня. Об околдованном Антоне Александровиче, ведьмах, фамильном заклятии и колоде карт. А ещё о тех, кто закопан на кладбище ведьм.

— Где?

Вокруг Нади зашевелились тени. Наташа протянула руку:

— Мам, у нас не так уж много времени. Моя подруга Маша только что влезла в окно чужого дома. Закрой глаза и представь, что берешь меня за руку. Пожалуйста.

2.

Маша не могла отвести взгляда от лица, которое плавало в пластиковом ведре. Кожа на впалых щеках, на лбу и вокруг побелевших губ пузырилась и с шипением сползала крохотными лоскутками. Зубы в приоткрытом рту были чёрные-пречёрные, будто та, мёртвая, Маша только что наелась шоколада.

— Я не понимаю…

Привязанный мужчина отчётливо хихикнул. Взгляд у него всё ещё был непередаваемо безумный.

Голоса в голове.

Ты мертва.

Ты мертва.

Дайте мне сказать. Девочка, никто не хотел пугать раньше времени. Пойми, ты уже среди нас, ты мертва. 

— Но как такое могло случиться?

К тебе пришли нехорошие люди. Человек из администрации. Если хочешь увидеть — просто закрой глаза. 

Но мы не рекомендуем. Не каждый справится. Иногда лучше не знать о том, как ты умер.

— Я хочу знать, — прошептала Маша. — Ничего не понимаю… Наташа мне не сказала. Она должна была сказать! Я, блин, вообще-то здесь из-за неё.

Она крепко зажмурилась и неожиданно для себя представила, как протягивает руку и дотрагивается до мёртвой плоти в пластиковом ведре.

Лицо оказалось бугристое и влажное. Под кончиками пальцев с тихим чавканьем лопались тугие вздутые нарывы. Ощущения были настолько реалистичные, что Маша едва не вскрикнула от удивления. А потом она увидела человека из администрации.

Он выплыл из темноты сознания, будто открывал входную дверь, впуская в квартиру (Машину квартиру!) пятно желтого света.

Маша вспомнила. И это была та реальность, которая случилась на самом деле.

Её разбудил настойчивый звонок в домофон. Когда она, еще не до конца проснувшаяся, прошла в коридор и сняла трубку, какой-то мужской голос сказал, что он сосед, забыл ключи и не могла бы Маша открыть. Он знал её имя, что было удивительно. Маша не помнила в лицо ни одного соседа по площадке. Тем не менее, она нажала кнопку домофона и поплелась спать. Кожа чесалась ужасно. Зудело подмышками, на сгибе локтей и колен, под подбородком. Маша мельком посмотрела в зеркало в коридоре и даже в ночной темноте разглядела, что лицо её покрылось множеством прыщей. Проклятая аллергия на растворители. Надо будет поискать в интернете, как и чем это лечится…

— Открой девочка, открой! Нам надо поговорить!..

Они выломали дверь, точно. Ворвались в квартиру — мечущаяся сутулая тень и человек из администрации с топором.

Маша попыталась сбежать, выскользнула из туалета в коридор, но кто-то схватил её за волосы, дёрнул, уронил на пол.

— Ну куда же ты, красавица? — у Крыгина был сиплый негромкий голос. — Не надо так, не дёргайся, не кричи.

Сознание её было уже далеко: перемещалось вместе с Наташей к загородному дому, в ту реальность, где она была нужнее всего. А тело продолжало извиваться, скрести ногтями по чьему-то кулаку, сжимающему волосы.

Её потащили на кухню, швырнули на пол. Сутулый в длинном плаще, с налипшей на подошвы ботинок грязью, пнул пластиковое ведро, содрал крышку и удивлённо присвистнул.

— Погляди. Каково, а?

Человек из администрации заглянул тоже. Вытер пот с залысины.

— Вы у нас серийный убийца, если позволите, — сказал он и переложил топор с одной руки в другую. — Тогда, надеюсь, не будете против, если мы, ну… и....

Он ударил быстро и сильно. Маша не успела почувствовать боли — в целом, она даже не подозревала о том, что только что умерла на полу кухни. Наверное, это было лучшее, что с ней случилось за последние два дня.

3.

Маша открыла глаза, и темнота навалилась на неё, закутала в холодные одеяния. Несколько секунд девочка моргала, привыкая, пока не разглядела шкафы, шведскую стенку и безумного человека, примотанного к ней.

В шею неприятно проникла острая боль — именно в это место потом ударил сутулый человек, отделяя голову от туловища. Маша чётко вспомнила момент смерти, хруст внутри головы, звон в ушах, а потом — неожиданно светлую и приятную усталость.