Кладоискатели

Оба берут друг друга под руки, осторожно идут к забору. Первым лезет Головешка. Беня подталкивает его снизу.

Беня (подсаживая его). Лезьте, не бойтесь!..

Головешка. Осторожно! Тут можно, упаси бог, зацепиться плащом… Дело опасное!..

Беня. Олл райт! Олл райт! (Лезет следом за ним.)

Занавес.

Вторая картина

Просторный шалаш. Длинные накрытые столы, на столах — бутылки, стаканы, леках, варенья. За столами сидят мужчины и женщины, среди них все персонажи пьесы, кроме Идла Торбы, Ицика, Головешки, Влоцлавского и Эльки. На почетном месте — жених с невестой; Беня во фраке, в цилиндре, при белом галстуке. Под белым покрывалом сидит Эстер в белом подвенечном платье. Несколько в стороне евреи-музыканты с инструментами наготове ждут, — вот-вот их попросят играть. Между столиками с сияющими лицами снуют: Лейви Мозговоер — у него засучены рукава, шапка задрана кверху, раскраснелся и весь в поту, Башева в шелковом платке, завязанном на затылке. Они потчуют гостей. За ними следуют служка и кухарка Зелда, помогают расставлять тарелки, раскладывать ложки и вилки.

Несколько голосов. Шшша! Тише! Евреи! Ребе хочет пить лехаим!

Раввин (с серебряным кубком в руке, ищет глазами свата). Лехаим, сват! Где сват?

Голоса. Сват! Сват! Где сват? Ребе хочет пить со сватом лехаим!..

Мозговоер (услышал). Да вот же я! Иду. (Подходит к раввину, берет рюмку.)

Все собравшиеся теснятся, чтобы лучше расслышать слова ребе; лицо раввина сияет.

Раввин. Лехаим, сват, реб Лейви! Пусть всевышний наделит счастьем новобрачных! Пусть это счастье будет тебе вознаграждением за муки, что ты вынес с той поры, как нам показался свет надежды… Я должен сказать тебе в похвалу, реб Лейви, прямо в глаза, что ты подлинно верующий человек!.. У тебя вера выше рассудка… Чего ты не можешь понять умом, ты постигаешь верой… Ты образец истинно благочестивого еврея, который не задает вопросов, ибо вопросы можно задавать без конца без края… Быть может, ты и прав… Быть может, в воздаяние заслуг сына сестры твоей жены суждено, чтобы евреи воспрянули… Быть может, именно ради этого всевышний привел его сюда аж из дальних краев… Такова воля небес, и мы это видим. Видим воочию, что есть у нас великий бог, который одной рукой карает, другой — милует… Есть у нас добрый, милосердный бог, ниспосылающий целебное средство раньше, чем скажется недуг… Ведь это знамение господне, что именно в то время, когда наш владетельный граф собирается продать город, а евреи, бедняжки, так бедны и обездолены, появляется вдруг луч надежды, как в изречении ска…

Внезапно поднимается шум: Головешка явился. Раввина заглушают.

Голоса. Головешка! Головешка!

Головешка в штатском, но с полицейской фуражкой на голове; окидывает взором собравшихся и, увидев на почетном месте жениха и невесту, инстинктивно шарит по боку, где у него обычно висела шашка.

Головешка (протяжно). Вот ка-а-ак! Значит, меня надули? Обвели вокруг пальца? И кто? (Показывает на жениха.) Мальчишка, молокосос!.. Он думает, что это ему так просто с рук сойдет?! Что я дам себя водить за нос?! Никому еще не удавалось меня обмануть! Я — Головешка! Я вам покажу, кто я такой!.. Сейчас же бегу, надеваю амуницию, и я — опять городовой! Вы что думали? Уже избавились от меня?.. Я подам на вас! Это вы меня уговорили, это вы заставили меня опять стать евреем! Вам известно, что я человек казенный? Да вы знаете, чем это пахнет? Сибирью! Каторгой! Дело уголовное!..