Кладоискатели (сборник)

— А меня оставить с плохим… Ты даже не эгоистка… Ты… — Он не нашел слова и махнул рукой. — Черт знает что… Какая-то дурацкая командировка…

— Нет, не дурацкая, — сказала Маша.

— Какое там, — бросил Рогов. — Надо не иметь головы на плечах, чтобы выпроситься в этот маршрут на Динку. Абсолютно бесперспективный район.

— Ты думаешь? Жаль, нет тетрадки, я ее потеряла. Ты бы ахнул.

— Хочешь поставить точку на карте, — усмехнулся Рогов. — Как все это глупо…

— Замолчи, прошу тебя, — взгляд у нее стал злым. — Достаточно с меня того, что было.

— А с меня того, что есть. — Рогов уже не владел собой.

— Как мне это надоело. — Маша сунула руку в карман пальто, вытащила монетку, повертела ее в пальцах. — Как дура, эту штуку таскаю. Надеюсь. Видно, не сбыться моим надеждам. На, возьми.

Монетка звякнула, падая на столик. Маша открыла дверь. Рогов двинулся было за ней, но раздумал и вернулся в комнату. Монетку он машинально положил в карман. Потом он много пил. И уйдя от Глыбиных, продолжал пить дома. Когда раздался звонок, он доканчивал бутылку…

— Кто звонил? — спросил, врываясь в его мысли, Шухов. — Вы?

— Она.

— Что она вам сказала?

— Она сказала, что хочет покончить со всем… Со мной… Ну, и… Она, оказывается, все знала про то, как я…

— Так. Дальше.

— Я понял, почему она избегала меня.

— Тогда же?

— Нет, сейчас, когда читал эти листки. Тогда я только догадывался. Попросил объяснить…

— Так.

— Мы договорились встретиться у мыса.

— Почему вы не сказали этого на следствии?

— Я не хотел неприятных разговоров. И вообще…

— Опасались обвинения? Рогов не ответил.

— Ладно, оставим это. Вы знали, какой дорогой она пойдет?

— Я не думал, что она решится идти по берегу. Тут он мог лгать, не опасаясь, что его поймают.

Они договорились, что Маша пойдет по прибойной полосе. Он вышел к мысу и, хоть был пьян, понял, что начинается прилив, остановился, всматриваясь в темноту. Ждал. Навстречу Маше идти не решился. И даже когда ему показалось, что кто-то крикнул, он не сдвинулся с места. Помнил только, что мелькнула тогда какая-то дикая пьяная мысль о конце. Он вытащил из кармана монету и швырнул ее в волны, плескавшиеся около ног. Потом повернулся и ушел…

— Вы же видели, что начинается прилив, — сказал Шухов. — Почему не пошли навстречу?

— Я же сказал, — медленно произнес Рогов. — Я не знал, что она пойдет по берегу.

«Какая дрянь», — подумал Шухов. И спросил:

— Когда вы нашли ее тетрадь?

— Потом. Может быть, через месяц. Не помню. Я зашел в музей. Мне понадобились кое-какие материалы по истории края…

Он зашел в музей. Некрасов сидел в своей любимой позе, упершись подбородком в костыль. Рогов просмотрел несколько папок с документами, и в одной из них совершенно случайно наткнулся на тетрадку, которую в свое время потеряла Маша. Он раскрыл ее, прочел заглавие: «К вопросу о кимберлитах[4] в верховьях Динки» и мысленно ахнул. Закрыл тетрадь. Огляделся. Некрасов сидел отвернувшись, мурлыкая что-то под нос. Рогов сунул тетрадь в карман и попрощался с Некрасовым. «Уже?» — спросил тот. «Да, уже», — ответил Рогов.

— Да, — сказал Шухов. — Это надо уметь.

— Я не думал… — начал Рогов, но осекся и замолчал.

— Лжете, — жестко сказал Шухов. — Вы украли у нее все. И любовь, и веру в людскую порядочность, и, наконец, открытие, которое целиком принадлежит ей. Все, Рогов. На сегодня достаточно. Завтра вы напишете о том, когда и как пришла к вам в голову мысль выдать ее работу за свою. Все.

Говорить было не о чем. Шухов надавил кнопку звонка.

— Проводите Рогова, — сказал он. Убрал монетку и бутылку со стола, подошел к окну, раздвинул шторы и стал задумчиво смотреть на море.

На рейде стоял белый рейсовый турбоэлектроход. Возле него кружили катера. Дальше горизонт был чист.

О многом он думал в этот час. И о сложностях жизни, и о преступлениях, которые не искупаются, и о римских кораблях, которые приходят слишком поздно…

Или не приходят никогда.