Кладоискатели (сборник)

– Скажу тебе, Василий, что за все годы занятий психологией я понял основное правило. И знаешь какое? «Надо всегда быть по жизни немного пофигистом». И тогда ты сохранишь своё душевное и физическое здоровье и будешь o\'key!

Василий лишь утвердительно кивнул. «Подумаешь, открыл истину?! Это известно любому мало-мальски разбирающемуся в жизни российскому человеку». Жерар рассказал про свою семью. Он оказался сыном богатого, влиятельного человека. Вся его жизнь рисовалась в воображении Василия как сказочный мир, в котором он никогда не был, и в который никогда не попадёт.

Время незаметно приблизилось к вечеру, и гости засобирались. Помахав им с балкона рукой, Василий с удивлением увидел, что Жерар с Оксаной сели в красную спортивную машину и лихо укатили. Василий убрался в комнате, помыл посуду и проветрил помещение. Растянувшись на диване, он вспомнил как радовался, когда появился Данко, с каким удовольствием он с ним занимался и не щадил для этого времени и сил. Какой я был тогда глупый!? Нашел, чем заняться – приобрёл собаку! Зачем? Для охраны? Фикция. Кому я нужен!? Да собаку и убить – делать нечего. В общем, поддался минутному желанию, да не подумал о последствиях. Не нужен мне Данко, мучаюсь я с ним. А тут ещё этот американец – «быть пофигистом, быть пофигистом». Поменялся бы я с тобой местами, может, и стал бы. Нанял бы для Данко вожатого, который бы его выгуливал и кормил, а сам прыг в «порше» и поехал.

Данко, поскуливая, стал прохаживаться от входной двери к дивану, что означало – «выйти бы погулять». Василий посмотрел на часы – пора. Но он прогнал пса, открыл банку пива и закурил. Вот так он бы лежал и лежал, смотрел телевизор или слушал музыку. Но надо идти гулять с собакой. И так каждый день утром и вечером, уже пятый год. Подумать только, сколько он мог бы успеть за этот срок?! А Данко всё ходил и ходил, скулил уже громче и настойчивее. Подойдя к дивану, он тыкался мордой под локоть хозяина и на мгновение затихал. А потом начинал заново. Василий нехотя встал. В этот момент ему стало себя особенно жаль. Несколько раз он пихнул оживившегося Данко коленом, пару раз дал ему пинка. Данко воспринимал это как естественный фон, ведь ротвейлеры не очень чувствительны к боли.

Они вышли на улицу, их окутало густое марево летнего вечера. Дошли до парка, где было чуть прохладнее и свежее. Собаководы, как всегда, вели неспешную и монотонную беседу. Удивительно, но это повторялось каждую прогулку, даже темы бесед, даже отдельные слова. Но они были этим вполне счастливы. Василий не стал, как обычно, присоединяться к ним. Впечатление красивой жизни, полученное во время сегодняшней встречи с Жераром и Оксаной, делало все остальные события дня, да и всей прошлой жизни, просто скучным серым фоном. «Никогда, никогда я не попробую той жизни, которую они считают обычной для себя» – стучало у него в висках. В этот момент его окликнул кто-то из собаководов:

– Вася, посмотри, что твой кобель учудил!

– Данко, нельзяяя, фуууу! Вот скотина! – Василий даже руки опустил.

Пёс лежал на спине и с наслаждением елозил по траве. Это означало, что он валяется в дохлятине. Делал он это из соображений собачьей гигиены, или повинуясь другим, непонятным человеку, инстинктам. После таких процедур Данко источал омерзительный запах, настолько тошнотворный и стойкий, что не помогали никакие моющие средства. Остерегаясь прикасаться к своему питомцу, Василий взял его на поводок и повёл домой. Данко гордо вышагивал, а Василий не знал, куда деваться от стыда перед подозрительно принюхивавшимися и косящимися на них встречными прохожими.

Они уже подходили к проезжей части, когда Василий увидел знакомого и повернулся, чтобы поздороваться. В этот момент раздался истошный крик, а мгновением раньше он почувствовал рывок поводка. Поняв, что не сможет удержать Данко, он выпустил поводок из рук. Какая-то мамаша с криком бежала к дороге, и Василий, посмотрев в её сторону, понял, что вот-вот произойдёт трагедия. Малыш лет трёх, воспользовавшись тем, что его на минуту потеряли из виду, решил поиграть на проезжей части. Он сидел на асфальте посреди шоссе и катал по нему игрушечную машину, и вид при этом имел самый безмятежный и счастливый. Прямо на него мчался автомобиль, неожиданно вывернувший из-за поворота. Это был гружёный самосвал. Шофёр при всём желании не успевал затормозить. Слева от него был поток встречных машин, справа – детская площадка с большим количеством народа. Малыш был обречён. Он не связывал гудок грузовика и истошные крики толпы с опасностью. Колёса огромной машины отделяли от ребенка считанные метры. В это время и появился Данко! Он успел! И в последние секунды мордой выпихнул малыша из-под колёс, а сам занял его место.

Грузовик затормозил лишь метров через двадцать. Шофёр, убедившись, что ребёнок жив, сидел и отирал холодный пот со лба. Счастливая и уже оправившаяся от шока мамаша обнимала своего перепачканного в грязи малыша. Кто-то показывал ей рукой в сторону Василия и Данко, что-то объясняя.