Клады великой Сибири

Вздох облегчения вырвался из груди путников, когда они почувствовали свое спасение.

Не обращая внимания на драгоценности, рассыпавшиеся по полу, они вышли на площадку.

И снова все заметили, что Верлов слишком взволнован.

Схватив подзорную трубу, он пристально оглядывал местность, над которой они теперь пролетали.

Вдруг внизу, в незамеченной им с первого взгляда лощинке, что-то резко стукнуло.

Вслед за этим в воздухе что-то просвистело и недалеко от крыльев лопнула шрапнель.

Невольно вздрогнув, все посмотрели вниз.

Тут только они заметили порядочную кучку людей в лощинке, среди которых стояло два десантных орудия.

– А, так вы хотите войны! – воскликнул Верлов каким-то суровым, мрачным голосом. – Так берегитесь же!

Он грозно поднял руку со сжатым кулаком и мрачно крикнул в пространство:

– Отныне – война! Война и месть беспощадная, безграничная, без жалости, без содрогания сердца, месть за сотни тысяч людей, усеявших своими трупами поля Маньчжурии! Но пусть мститель не навлекает на свою родину всеобщей вражды! Пусть все думают, что он негодяй, что он – пират.

В два прыжка Верлов подскочил к ящику с флагами, и спустя минуту черный мрачный флаг пиратов заполоскался в воздухе.

Из лощины донесся звук второго выстрела, а вторая шрапнель разорвалась совсем близко от «Владыки», обдав путников свистом пуль и осколков, от которых, к счастью, никто не пострадал.

– Женщины, в каюту! – крикнул Верлов.

Перепуганные девушки с плачем убежали в люк.

«Владыка» быстро забирал вверх, удаляясь в то же время в сторону от неприятеля.

Еще два снаряда просвистели в воздухе.

Один из них разорвался далеко вправо, другой совсем близко от больших крыльев, сделав несколько маленьких дырочек в шелковой ткани.

– Эге! Надо сейчас же наклеить на дырки новые кусочки, иначе дыра быстро увеличится! – сказал Бромберг. – Вон там есть пластыри и клей. Наденьте кто-нибудь пластырь на палку и сделайте приклейку.

В три минуты все было готово.

Вдогонку им снова были пущены два снаряда, но теперь было уже поздно, и шрапнели разрывались, значительно не долетев до цели.

– Ну-с, а теперь начнем мы! – произнес Верлов, пристально глядя в сторону врагов и не переставая наблюдать их через подзорную трубу.

– Зашевелились!.. Забарахтались!.. Ага… кинулись к берегу! – продолжал он высказывать вслух свои наблюдения. – Эх, голубчики, как вы наивны, если думаете, что избежите гибели!

Вся фигура Верлова будто выросла, глаза его сверкали мрачным огнем, сатаническая улыбка искривила его красивые губы.

В эту минуту он был очень хорош и в то же время страшен.

Какое-то странное чувство испытывали теперь Суравин и Бромберг.

Они прекрасно сознавали, что сейчас должно совершиться что-то жестокое, противозаконное, а вместе с тем сердца их не испытывали ни малейшего смущения, и никто из них не намерен был удерживать руку Верлова.

Стрельба и травля со стороны врагов ожесточили этих мирных людей, наполнив сердца их злобой, и теперь, вместе с Верловым, они жаждали лишь одного – борьбы и мести.

– Возьмите высоту – пять тысяч футов, и полный ход к крейсеру! – раздался громкий, резкий голос Верлова.

Нос «Владыки» слегка приподнялся, и он начал сильно забирать вверх, поворачиваясь в то же время корпусом к морю, где виднелся в бухте стройный крейсер под японским флагом, стоявший под полными парами, готовый ежеминутно ударить полным ходом на врага.

Теперь путникам прекрасно были видны все маневры неприятеля.

Появление воздушного корабля и неудача артиллерийской стрельбы совершенно обескуражили врагов, ясно понявших, что теперь все преимущества находятся на стороне воздухоплавателей.

Несколько минут в десантном отряде царило смятение, но потом весь отряд быстро устремился к берегу, намереваясь, очевидно, заблаговременно скрыться на забронированном крейсере.

Пока воздушный корабль поднимался, японцы выиграли порядочно времени.

Легкие на ходу, они, словно козы, скакали по неровной местности, с удивительной ловкостью и проворством унося с собой десантные орудия.

Но и в воздухе не дремали.

Лишь только японский отряд добрался до берега и разместился по шлюпкам, воздушный корабль появился почти над самыми их головами.

Японцы со всех сил налегли на весла.

В это время Верлов подскочил к краю площадки, где закреплялись закрепы воздушных торпед.

Но вдруг он раздумал.

– Не стоит зря тратить торпед! – сказал он. – Мы летим слишком высоко, и поэтому по такой цели, как маленькие шлюпки, легко промахнуться. Спуститься же ниже – нельзя, так как нас расстреляют с крейсера из дальнобойных орудий. Надо бить наверняка, да, кстати, следует нам всем сделать и подводную пробу.

Бромберг одобрительно кивнул головой.

Один Чи-Най-Чанг не одобрял этого плана.

Он весь дрожал от сознания близости своего кровного врага и умолял Верлова бросить хоть одну торпеду.

Однако Верлов наотрез отказался исполнить его просьбу, заметив с улыбкой, что скоро и без того все враги будут отправлены на тот свет.