Клан

Потому Даран привлёк к охране всех, кому мог доверять, включая воинов барона Ригана. И, естественно, проверенных пустотников. С Лаурой неотлучно находились Райна, Миа, и Гюнтер, Максимилиано в паре с молчаливым Вигом временно перешли в подчинение Ригану, а Стрижа капитан держал при себе, ставя задачи лично. Почему так, гадать не приходилось: умение одержимого менять внешность могло стать весомым козырем в рукаве.

Мимо задумавшегося пустотника пробежал чей-то паж, неся в руках поднос с хрустальным графином, наполненным золотистым вином.

— Никаких денег на эту ораву не напасёшься, — услышал Лёха ворчание Хлои за спиной.

С нашествием гостей та перевела кухню на круглосуточный режим работы и осадное положение. Внутрь допускались лишь доверенные лица, список которых составила сама Хлоя, а повара выходили наружу лишь принять продукты, да подышать свежим воздухом в редкие минуты отдыха.

К некоторому удивлению Стрижа, Даран совершенно не препятствовал этой самодеятельности. Но, подумав, пустотник понял, что капитан просто доверяет старшей поварихе, проработавшей в замке едва ли не дольше, чем сам одноглазый прожил на этом свете.

— Вроде бла-а-ародные, а жрут больше, чем наш рыжий, — продолжала между тем ворчать Хлоя.

— Да уж энтот твои барон был потрескать недурен! Сунь его в воронью стаю — отберет и у ворон, — чуть повернувшись к ней, процитировал пустотник отрывок из бессмертного произведения Филатова.

Повариха секунду смотрела на Лёху, а потом расхохоталась.

— Точно, — сказала она.

И, резко посерьёзнев, тихо добавила:

— Только ты, полуухий, смотри, где и про кого шутишь. А то самого воронам сунут, только кормом.

И продефилировала обратно в свои владения.

— Это вы про что? — поинтересовался подошедший Робин.

В руках пройдоха держал запотевший глиняный кувшин.

— Да так, про дорогих гостей, — не стал вдаваться в подробности Стриж.

— А, — рыжий щедрым жестом предложил ему напиток. — Хлебнёшь?

— Что это? — с подозрением глянув на кувшин, поинтересовался Лёха.

— Яблочный сок, — ответил Робин. — Холодненький, только из погреба достали. Самое то по жаре.

— Давай, — охотно согласился пустотник.

Пить действительно хотелось зверски. Утро выдалось жарким и пустотник истекал потом под доспехами. Как при этом ухитрялся не потеть Даран — загадка. Может, у него есть какой-то магический климат-контроль в броне?

— Знал, что не откажешься, — ухмыльнулся Робин и жестом фокусника выудил из поясной сумки два деревянных стакана — местный аналог дешёвой пластиковой посуды. Плюс удобно в походах — лёгкие, прочные, от кипятка не деформируются.

Пропели трубы, оповещая о начале суда. По этому сигналу те из гостей, кто ещё стоял в стороне, заняли свои места.

Рассадка тоже говорила о многом. Расставленные полукругом стулья образовали три сектора с проходом между ними, как в театральном зале.

У помоста располагалась скамья подсудимых, где под бдительным присмотром стражи уже сидели представители аристократии, закованные в кандалы из хладного железа. Большую часть обвиняемых составляли люди с благородными породистыми лицами, чей возраст перевалил за пятьдесят.

Никакой клетки или решёток не было — роль заграждения выполняли големы.

Сектор, примыкающий к скамье подсудимых, был переполнен настолько, что самые молодые парни и девушки попросту стояли за спинами старших. И это при том, что на противоположной стороне хватало пустых стульев.

Судя по гневным взглядам, что бросали на Дарана занявшие эту часть импровизированного амфитеатра, несложно было догадаться об их отношении к происходящему. Сверкающие драгоценностями, серебряным и золотым шитьём дорогих нарядов, они взирали на бастарда как на мокрицу, посмевшую влезть на праздничную скатерть.

Мокрицу, которую через мгновение раздавят.

Стоявшие за их спинами молодые люди смотрели на Дарана с холодной ненавистью. Их сходство с подсудимыми бросалось в глаза и можно было не сомневаться, что перед пустотником если не сыновья и дочери опальных аристократов, то как минимум любимые племянники или внуки.

Вряд ли они будут просто смотреть, как родителей приговаривают к смерти.

А вот занявшие противоположный сектор представители клана выражали открытую поддержку текущей власти. Там было куда больше молодёжи и куда меньше роскошных одеяний. Хватало и зрелых магов, тоже без ложной скромности демонстрирующих богатство, но всё же основной опорой графини были молодые и голодные до свершений Кречеты.

Впечатления портили лишь пустующие стулья, занимать которые никто не спешил.

А вот центральный, и самый многочисленный, сектор был полон. Неопределившиеся, коих обычно хватает в любой кризисной ситуации, внимательно следили за происходящим действом от которого, очевидно, будет зависеть их лояльность новой власти.

Лёха не особенно удивился, когда на судейский помост вышла не только Лаура. Место рядом с ней заняла Золотой Коготь Иветта, а ещё полдюжины стульев чуть в стороне предназначались людям в цветах Кречетов. Увидев среди них барона Ригана, пустотник предположил, что это местный аналог суда присяжных, состоящий из уважаемых членов рода.