Чего? Они нас что, собираются уже выкинуть отсюда? Ну, уж нет, не для того я в такую даль перся.
Я шагнул вперед и плюхнулся на принесенный ящик, подвигал пятой точкой, удобнее устраивая ее на золотом песке, откинулся на открытую крышку, закинул ногу на ногу.
— Действительно удобный стульчик, — оценил я, — нам бы таких две дюжины в ресторане пригодились. Пригодились бы, но не на столько, чтобы настолько утруждать себя. Ваш металлолом валяется в таких местах, куда возвращаться нет никакого желания, так что мы, пожалуй, откажемся.
Я проигнорировал полупридушенный писк Пофига и почти не обратил внимания на появившиеся хреновины в руках половинчиков, удивительно похожие на бластеры, которые рисовали в фантастических книжках вековой давности, и спокойно продолжил:
— Вот, если предложите что-то более интересное, то может мы и соизволим заняться вашей жизненно необходимой проблемой… для вас жизненно необходимой.
Тридцать секунд ничего не происходило: сидящий в болоте хрен молчал, сопровождающие нас тоже безмолвствовали. Но, с другой стороны, из бластеров своих не пуляют, делая в моем прекрасном теле неэстетичные горелые дыры, и ладно. Я тоже могу помолчать.
Помолчать не получилось, уже через десять секунд я начал насвистывать веселую мелодию, покачивая в такт ногой.
— Мы можем уничтожить вас и все, что вам дорого.
— Мы пришлые, и можем ожить в любой момент и в любом месте, и все что нам дорого, находится в нашем мире, куда вам не добраться.
Вранье, конечно, но этому страшиле это знать неоткуда и незачем.
— Да и сомневаюсь я, что вы на это способны. Здесь да, здесь вы, возможно, всесильны, но, на сколько я понял, вы намертво привязаны к этому месту и к вашим ковчегам, но не будем о грустном, нам незачем сориться, мы сможем решить все наши проблемы, если сможем договориться.
Еще одна минута прошла в полной тишине, затем провожатые отошли, исчезая в боковых проходах.
— Что вы хотите?
— Для начала, — я перестал свистеть, — расскажите о себе. В общих чертах, можно без лишних подробностей.
— Что ты хочешь знать?
— Как вы сюда попали? С первого взгляда видно, что это не родные для вас места.
— Это истинно. Эта планета не является нашим домом.
— Даже так...
Но половинчик уже не слушал меня, наконец, он разошёлся и перестал делать огромные паузы на свои глубокие думы, начав вываливать на нас информацию сплошным потоком:
— Не знаю для чего и куда мы путешествовали, эта информация для меня излишняя и при рождении я ее не получил, мое дело сохранить наш род здесь, на этой проклятой земле, в практически безнадежном стремлении, каким-то образом, однажды продолжить свой путь, знаю лишь, что это самое важное стремление в наших жизнях и что мы будем стремиться к нему до скончания времен. Для этого в меня вложены знания о выживании и стремление к сохранению рода...
— Стоп, стоп, стоп, — перебил я разошедшегося половинчика, — не так быстро, я ничего не понял из того, что ты поведал. Кто вас куда послал, на чем вы путешествовали, и кто вложил в тебя знания?
— Хм-м, на большую часть вопросов я ответить не в состоянии. Их возможно знал Навигатор, ведущий наш дом к неизвестной цели, но после того, как наши подручные взбунтовались, убили его и посадили наш дом на эту планету, старые члены экипажа стали бесполезны и ушли, оставив меня одного возрождать наш род...
— Господи, с каждым словом становится только хуже, вы не отвечаете ни на один из заданных мной вопросов и только добавляете новых, постарайтесь отвечать последовательно и внятно.
Половинчик на некоторое время замолчал, а затем произнес:
— Попробуем по-другому.
Если в первый раз вторжение в мой мозг ощущалось как раскаленный кинжал вбитый в голову, то теперь возникло ощущение, что мой череп раскололи гигантским молотом, расплескав его содержимое по всей пещере, а затем меня наполнили образы и видения, напрямую переданные в мое сознание.