Клан «Дятлы» на путях Хаоса

И пусть завистливые злопыхатели говорят, что с новой вставной челюстью, Скриптонит стал не тот, не верьте. Это все поклеп и клевета. Вот только Пофиг все портит.

– Стоп. Ты не так поешь: не "Митамин" надо петь "Мхиитамхин".

– Мхи?

– Да нет, "Мхии-и-и". Представь, что у тебя рак легких и бронхиальная астма, отягощенная двусторонней пневмонией. Представил? Вот. А теперь представь – ты делаешь последний в своей жизни выдох, с которым твоя душа выходит из тела и отправляется в ад. Теперь попробуй "Мхиитамхин"… Во, уже лучше. Твою мать! Единорог! Чуть не пропустили его из-за тебя!

Глава 13

– Да, ладно, – присасываясь к эликсиру маскировки, пробормотал Пофиг, – все что ни делается, все к лучшему, нам хотя бы сидеть и нервничать было некогда.

– Ну, что ж, битва начинается, импресарио, музыку!

– Песня будущего мертвого троглодита подойдет?

– Давай, жги! – побулькал я, окончательно теряя воздушный пузырь вокруг головы.

Теперь остались только жабры и на удивление, с ними было даже удобнее. Попав в родную стихию, они перестали гореть и чесаться, прекрасно снабжая организм кислородом. Я опять подключился к глазам Зигзага, глядя как божественной красоты создание грациозно заходит в воду. Пустотелые бутоны роз, в его венке, прекрасно поддерживают голову на плаву. Он отталкивается от дна, и начинает свой последний заплыв.

Я бреду по выжженной земле,

Старый шлем склонив на голове.

Хозяин мой, стрелою белой на распластанной ноге,

С бульком набирает глубину

Пофиг – молоток, хорошую песню выбрал, только слова там как-то немного исправлены, но от оригинала отошел недалеко.

Глазами Зигзага я продолжаю наблюдать за единорогом сверху, а посмотреть есть на что. Мутноватая, речная вода, превращается в, текущий меж изумрудных берегов, жидкий горный хрусталь. Ее неправдоподобно прозрачные глубины, прорезают тела мириадов разноцветных рыб. Они целыми стайками выпрыгивают на поверхность, взбивая на воде белоснежную пену и зажигая в воздухе десятки микро радуг. В глубинах вод, мирно кочуют гигантские манты, освещая воду, светом своих фосфоресцирующих тел. Но я знаю правду. На самом деле мутную воду освещают лишь небольшие огоньки разбросанных нами по дну магических светляков.

Вижу голубеющую даль.

Нарушать такую просто жаль.

Третий день мы месим глину, путь наш труден и далек.

Тащит нас хозяин на восток.

Строго говоря, на северо-восток, но, в главном, Пофиг прав: свита единорога добралась до реки и выпрыгивающая из воды рыба здесь неспроста. Ведь вода вскипела не от нее, а от напора сотен обрушившихся в нее тел сопровождения. Качественно маскирует скотина. Но мы-то знаем, что тут на километр ни одной рыбешки нет. Живой. Ее всю мертвая пожрала. Я глянул на свое, ставшее, от выпитого эликсира, полупрозрачным тело. Не поторопился ли я? Действие жутко дорогого элика длится всего пять минут. Но нет. Единорог и свита из одержимых уже видны сквозь толщу воды. Снизу они сильно похожи на пятьдесят одноруких Чапаевых, плывущих за вороной лошадью через Урал. Надеюсь, для бедных созданий все закончится так же, как и для легендарного комдива.

Делаю я левый поворот.

Я теперь палач, а не проглот.

Копье с петлёю мчатся к цели, не попал,

Вот невезенье, делаю еще один заход.

Спокойно, это пока ложная тревога, одному из троглодитов не понравился наш светлячок. Он попытался убить его копьем, но из этого ничего не получилось. Раздраженная тварь раззявила свою пиранью пасть, и со скоростью молнии метнувшись вперед, одним махом проглотила его. Магический огонек оправдал свое название, легко пролетев сквозь брюхо твари, вновь свалившись на дно. Опасные это твари – троглодиты. Один такой был записан в моей книге призыва, и я знал, что он как раз хорошо сражаются в мутной, холодной воде. А если нас один такой проглотит, то в отличие от огонька, выходить мы будем с трудом и, явно, не из пуза.

Уф, пара глубоких взмахов жабрами. Пора! Надеюсь, у Майора получится отвлечь народ, а то там, похоже, весь город собрался. Ага, а вот и Абрам Моисеевич, видимо послание от него принес:

– Буль, буль, буль. Буль, буль, буль.

Тьфу ты, почему-то в отличие от нас, у приведения не получается говорить под водой. Я отмахнулся от бестолкового связного, не до него сейчас. Единорог уже в пяти метрах от нас.