Клан душегубов

– Все. Поехали, – сказал Вершинин, бесцеремонно заглянув к нему в кабинку. – Пока ты тут в шампунях утопаешь, я достал адрес Николаенко. Это за городом, поэтому надо рвать сейчас.

– Слушай, мне сегодня еще надо отстреляться по «наружке». То есть нам. А это как минимум часа на два, если не на три.

– Я эту проблему решил, – весело ответил Вершинин. – Было нелегко, но все же мир не без добрых людей. Правда, за город поедем на другой машине. Не такая комфортная, как наша, но все-таки машина. С рулем.

Суворовцев насторожился и осуждающе произнес:

– Опять что-то мутишь?

– Мне по-другому жить неинтересно, – ответил ему «непобедимый» напарник.

* * *

Настенька to Охотник

Я знаю.

Она ответила мне. Вот что она ответила мне – «я знаю».

Я чувствую себя, как этот бугай, которого выключил Вершинин. Не понимаю, что произошло, что это значит.

Что значит – я знаю? Чего угодно я ждал в ответ, даже был готов к тому, что ответа и вовсе не будет. Но я не был готов услышать это – не говорящее вроде бы ни о чем, но говорящее сразу обо всем, слишком обо всем «я знаю».

Интуиция уже не шепчет, а кричит – что-то тут не так. Поздновато что-то ты проснулась сегодня, интуиция. Ну понимаю, высыпаешься плохо, много работы в последнее время.

Растерянно пишу ей в ответ:

Охотник to Настенька

Слушай, кто ты?

* * *

У машины, которую Вершинин взял взамен своей, действительно были и руль, и все четыре колеса, но во всем остальном она только отдаленно напоминала транспортное средство.

Как ни странно, она, тем не менее, завелась и даже поехала.

– А еще говорят, что чудес на свете не бывает, – заметил Суворовцев. Он был за рулем и поэтому в полной мере оценил все «прелести» нового авто. – Теперь ты можешь поведать мне, куда сплавил нашу ласточку?

– Я пообещал ребятам: кто сдаст за нас экзамен, тот ее и получит. По-моему, это справедливо.

– Запомни. Прежде чем принимать такие ответственные решения, советуйся со мной. К тому же на такие жертвы я не готов.

– А кто мне все утро твердил, что нам «крайне срочно» надо встретиться с Николаенко или Шуваловым? Может, ты хочешь вместо этого просто прогнуться перед начальством, сдав экзамен на «отлично»? Хорошо, давай вернемся. Еще не поздно, – начал заводиться Вершинин.

– Ладно, что сделано, то сделано, – попытался успокоить его Суворовцев.

– Поверь, ребята откатаются не хуже нас. Тем более на такой тачке, как наша. Лучше расскажи, чего ты там накопал? Для чего нам нужны эти пенсионеры?

– Расскажу, если признаешься, что с машиной ты был не прав.

Признаваться не хотелось, но выбора не оставалось.

– Хорошо, я был не прав, – сдался Вершинин. – Ну давай рассказывай, не тяни.

– Короче, помнишь того перца на фотографии по фамилии Сорс? Так вот, мои люди выяснили...

– Люди? Что за люди?

– Это к делу не имеет никакого отношения. Или ты слушаешь, не перебивая, или я умолкаю.

– Я слушаю.

– Ну, вот, выясняется, что этот господин Сорс – чрезвычайно примечательная личность. Благотворительная ассоциация имени Сорса впервые всплывает в середине восьмидесятых где-то в бескрайних просторах Афганистана. Палатки, теплая одежда, провиант, медикаменты и прочее для беженцев, в общем, благотворительность по полной программе. Почему именно в это время и в этом месте, и, главное, чем Сорс занимался до того, концов не найти. Далее, в ближайшие десять лет он исколесил весь Восток – Ближний, Средний и Дальний. И снова палатки, медикаменты и все в том же духе.

– Ну и что тебя смущает? Глубоко положительный персонаж, да? Не веришь в благотворительность? – Вершинину явно надоело слушать всю эту политинформацию.

– Понимаешь, просматривал всю эту благотворительную историю, и меня не покидало чувство, что все это как будто выставлено напоказ, а за всем этим скрыто нечто иное. Другими словами, благотворительный фонд Сорса – это только ширма. Но вот для чего? Нет, тут не банальный «отмыв» через благотворительность. Не понятно.

– Ну допустим, там не банальный отмыв, а отмыв, но не банальный. На кой хрен он нам сдался? Сидит он на этом Востоке, и пусть сидит. Он там, мы – тут. Нам бы со своими делами разобраться. И при чем здесь Шувалов и Николаенко? Не пойму тебя. Извини, но, по-моему, – мудришь.

– Нет, ты послушай. Вся штука в том, что господин Сорс бывал в России. И, я подозреваю, не один раз. Но о его пребывании ты не найдешь никакой информации. Нигде.

– Почему? – искренне удивился Вершинин.

– Потому что она УНИЧТОЖЕНА. Кто-то очень хотел, чтобы господин Сорс оставался в тени. Но были два человека, которые не только знали о Сорсе, но и встречались с ним. И очень тесно.

– Николаенко и Шувалов, – угадал Вершинин.