Клан, или Кровные узы

— Считай свою жизнь подарком от меня. — Сухой тон ее отца, когда небрежно сплюнув рядом с Андреем, тот с презрением окинул синим взглядом согнувшегося высокого мужчину на полу. — Я бы убил тебя… но ты спас мою дочь…, - секундная пауза, заполненная безумным рыком Андрея и вновь ненавидящий голос совсем рядом. — Используй свой шанс, если ты попытаешься ее увидеть — это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни.

* * *

Месяц… тридцать дней мучительных воспоминаний, время ожидания, час истины…

Девушка, свернувшись калачиком на широком подоконнике, дернулась, крепче прижимаясь к холодному стеклу. Дрожь тропинкой пробежала по озябшему телу, пытаясь смягчить тяжелые удары ее сердца… Очередная порция боли, охватившая все нутро девушки, и пустота…

Стало тяжело, такое впечатление, будто все внутренности один за другим вытянули из ее бренного тела, оставив внутри усталость и пустоту. Ничтожность собственного существования угнетала, сводила сума, заставляла легкие работать с утроенным ритмом, а потом вновь замирать, забыв, что нужно вдохнуть. Существовать… жизнь, которая по сути ничего не стоит, и, оставшись в этом мире одна, она ей попросту не нужна. Каждую ночь, засыпая, прижимаясь влажной от слез щекой к шелковой подушке, она часами могла смотреть в пустую темень своей комнаты, вспоминая, миг за мигом прокручивая самые дорогие памяти моменты, намертво врезавшиеся в ее сознание.

"Никогда не оставлю…моя…", — бархатный мужской тембр, который она до сих пор, словно умалишенная, слышит в своих ушах. Пристальный синий взгляд, в глубине которого давно утонула ее душа, с уймой масок смотрит на нее, сквозь ее, прожигая до тла… Обман, новая ложь, только вот зачем?

Тихий всхлип, на большее просто не оставалось сил, и новая волна ярости, заставившая девушку пантерой спрыгнуть с подоконника, прихватив кистями рук подол длинной футболки, служившей ей вместо ночной рубашки.

— Ты же обещал…Обещал, ты клялся, что не оставишь меня одну!!! Ненавижу, ненавижу тебя!!! — Приступ боли, ядовитого отчаяния и рвущий на части душу взгляд, сквозь расширившиеся зрачки, в котором уже невозможно было рассмотреть их цвет. Одинокий флакон с едкими духами, когда-то подаренный подругой на день рождение, мгновенье, резкий взмах руки, и прозрачное стекло на окне разлетелось вдребезги, пронзенное злосчастным флаконом. Желание смерти, что бы больше не видеть, не дышать, не вспоминать. — Люблю…, - одними губами, повторяя до бесконечности долго, то, что так и не успела сказать…

Шатающийся пластик оконной рамы, порыв ветра, сквозь капли дождя ворвавшийся в дорого обставленную комнату, окутывая хрупкую высокую фигурку ореолом прохлады и влаги. И вновь эта боль, поток безумства, разрывающего ее душу на части, чувство давления, мешающего дышать. Бессильно опустилась на колени, обхватив светлую голову руками, тонкими пальцами лихорадочно стала перебирать слипшиеся от непогоды пряди шелковых волос.

Всегда сильная, она, сколько помнила себя в этой жизни, всегда шла напролом. Даже когда было невыносимо больно, она ступала по этим осколкам, раня ноги в кровь, продолжала идти дальше. Сейчас же… Лиза ухмыльнулась, со стороны она выглядела невозмутимо спокойной, только нездоровый блеск изумрудных глаз выдавал внутреннее состояние девушки. Накал безысходности, понимания того, что ничего не вернуть, не вернуть его… А жизнь? Зачем она ей? Что стоит пара ненужных глотков свежего кислорода, если не для кого дышать? Чего стоит ТАКАЯ жизнь? Сплошное загрязнение атмосферы…

Бредовая мысль, какой бы она назвала ее раньше, теперь пиявкой забралась в мозг, клещами впившись в сознание девушки. "К нему…", — словно в тумане, сквозь новый порыв ветра что-то ища в полуосвещенной комнате. В следующий миг резко вскочила, как-то слишком аккуратно, с неким удовольствием поправила кремовую ткань облачавшей тело футболки, провела тонким пальцем с безупречно отточенным ногтем по изгибу запястья. Прозрачная, светло синяя вена, видневшаяся сквозь тонкую нежную кожу ее руки. Сосуд, в котором потоком шла жизнь, принадлежащая только одному человеку, ему…

* * *

— Она сходит сума! Никита, сделай что-нибудь! Ты обязан, ты просто должен ей помочь!

Еще молодая женщина, чья дочь вечно служила мужчине напоминанием о жене, размашистыми шагами измеряла помещение его кабинета, еще крепче продолжая впиваться ногтями в нежную кожу ладоней. Красивая…как и прежде. Легкий румянец от царившего в голове возбуждения, растрепанная в беспорядке светлая шевелюра гладких волос, горящие зеленые глаза с сужеными зрачками, впивающиеся в черствое лицо мужа.

— Алла, ты преувеличиваешь. Лиза забудет это, как страшный сон. — Мужчина вздохнул, неотрывно гипнотизируя взглядом обычно тихую и робкую жену, взгляд которой сейчас извергал молнии вперемешку с заботой об их дочери. — Она уже не так рьяно реагирует на все это. Алла, мы должны дать ей время, Лиза сильная девочка, она поймет, что совершила глупость и как хорошая дочь ее справит.