Клан Мамонта

Когда остатки катамарана оказались достаточно близко, Семен потянулся и накинул петлю на шею неандертальца. Тот не сопротивлялся. Успех придал уверенности: Семен взял нож в зубы, чтобы не тянуться за ним при необходимости, и полез еще глубже в воду: «Вряд ли он будет дергаться, пока ноги не коснулись дна».

Неандерталец, впрочем, вообще не был похож на живого — не двигался, не реагировал и непонятно, дышал ли.

— Сдаешься, гад? — прохрипел Семен, сжимая зубами лезвие. Ответа он, конечно, не получил — здесь такого понятия просто еще не существовало.

Опираясь кончиками пальцев в дно, чтобы не хлебать воду, Семен подобрался к неандертальцу и, готовый в любой момент схватить рукоять ножа, завязал второй ремень у него на запястье. Потом освободил собственный рот и сказал Эреку:

— Тяни к берегу — теперь, наверное, никуда не денется!

Когда остатки катамарана сели на мель, они вдвоем отодрали руки неандертальца от бортовых крепежей и поволокли его на берег. Там Семен на всякий случай привязал ему правую руку к соответствующей ноге, а все вместе — к дереву, и ослабил удавку на шее. Делать искусственное дыхание он не собирался, а просто стал ждать, злобно отбиваясь от слепней и комаров. Предстоял тяжелейший сеанс «ментальной связи», а эти насекомые решительно не давали сосредоточиться.

Этого мужика Семен, в общем-то, помнил. Он был обычным неандертальцем средних лет (наверное, около двадцати), умом и сообразительностью (в обычном понимании) не отличался, так что задача предстояла трудная: слово и мысль — глаза в глаза.

— «Кааронга?»

— «Да».

— «И давно ты им стал?»

— «Был всегда».

«Это совсем не означает, что от момента физического рождения, — расшифровал Семен. — Оно для них значит не больше, чем дефекация. Рождение — это получение имени или обозначения, которое проявит особь в этом мире. Кроманьонцы данную процедуру называют посвящением, но суть та же — настоящее рождение. А до такового данная личность не существовала, так что он не врет».

— «Кто из будущих людей (детей-подростков) может стать кааронга?»

— «Любой. Но не все».

«Происходит отбор самых достойных, — Семен пытался освоить не столько слова, сколько их многослойные смыслы. — Не лучших, а пригодных. Вероятно, со средним интеллектуальным уровнем и хорошими физическими данными. Вундеркинды для этого, наверное, не годятся».

— «Кто главный кааронга?»

— «Амма».

«Ну, конечно, а кто же еще?! В родном христианстве всевозможных орденов и сект было и есть неисчислимое множество, и каждая группа считает, что именно она имеет высшую санкцию. Эти же полагают себя не приближенными к божеству, а как бы непосредственными исполнителями его воли».

— «Кто ближе всех к Амме? Через кого люди (в смысле — кааронга) узнают его волю?»

— «Никто. Все».

«Врет. Врет на грани правды: сообщенная информация не соответствует объективной реальности, но соответствует субъективной. То есть он действительно так считает. Ладно, тогда по-другому…»

— «Кто из вас лучший (самый умный, самый красивый)?»

— «Все».

«Вот это другое дело! — обрадовался следователь. — Сказать вслух можно что угодно, но в памяти при этом мелькают образы. И некоторые из них, кажется, можно даже узнать».

Семен несколько раз повторил вопрос, меняя его аранжировку и напряженно «всматриваясь» в смутные «мыслеобразы». После третьей или четвертой «прокрутки» он пришел к выводу, что этих крутых кааронга пятеро, и троих из них он знает: двое были на катамаране, а одного он когда-то застрелил в распадке, справедливо приняв за главаря нападающих. Семен зацепился разумом за оставшихся двоих, попытался конкретизировать их облик и перекинуть пленному:

— «Они живы? Где они?»

— «Здесь».

— «Здесь — это что, это как?»

Дальше пошла почти бессмысленная тягомотина, связанная с различием в мышлении. Присутствуют ли означенные особи среди живущих? Да, конечно, но это совсем не значит, что они сами живы. Кааронга вообще как бы и не умирают, а перевоплощаются, что ли… В общем, изрядно помучившись, Семен пришел к выводу, что речь идет, скорее всего, о посторонних из прошлого этого неандертальца, о покойниках, наверное. Во всяком случае, повода для подозрений, что они затаились в «деревне», вроде бы нет.

— «Что делают кааронга? В чем их цель и смысл?»

— «Сохранить (спасти) мир людей».

— «От чего или кого сохранить? В чем главная беда, что несет основную опасность?»

— «Нируты».