Клан Мамонта

Вот тут — под этим коротким звуковым и мысленным ответом — раскрылась информационная бездна. Точнее — океан. Правда, с берегами — ну, не является этот парень интеллектуалом, как, скажем, Мгатилуш или хотя бы Тирах из того давнего приключения. «Главное свойство мира, делающее его пригодным для жизни, — это неизменность, неменяемость. Эта неменяемость должна поддерживаться вот ими — кааронга. Любое неприятное событие является следствием того, что кто-то что-то не так сделал. Если же мир вообще рушится (или уже рухнул), то причина вовсе не в том, что кто-то изготовил наконечник не той формы, а в том, что появились нируты. Мир был стабильным и относительно уютным, пока в нем не появились нелюди — кроманьонцы. Никаких аргументов или доказательств не требуется — это очевидный факт, сомнению не подлежащий». Эта убежденность, не идущая ни в какое сравнение с верой человека иной современности в шарообразную форму земли, так Семена потрясла, что он решил сделать передышку и вышел из состояния контакта.

Для прояснения мыслей он подошел к берегу и стал плескать воду себе в лицо: «Все это знакомо, все это уже было — и в том, и в этом мирах. Важно другое: у всяких таких сообществ — хоть у комсомольцев, хоть у „детей леопарда“ — обязательно должна быть некая внутренняя структура, некая иерархия. Да и само посвящение обычно многоступенчатое (октябренок — пионер — комсомолец — член…). Вот это-то все и нужно обязательно выведать, иначе кааронга не дадут спокойно спать ни мне, ни своим сородичам. И еще — не менее важное — должна быть метка. Таких организаций без меток не бывает!»

Семен просидел на берегу минут 10—15, осваивая полученную информацию и формулируя новые вопросы: «Понятно, что для неандертальцев плосколицые кроманьонцы все одинаковы — что лоурины, что имазры. Но кто сообщил, что по реке можно добраться до поселка нирутов? Кто дал команду организовать экспедицию?» Интеллектуальные усилия оказались напрасными: когда Семен вернулся, неандерталец смотрел на него и улыбался. Точнее, так казалось, поскольку мужик был мертв. Что там к чему привязано, понять, наверное, оказалось несложно и, пока Семен отсутствовал, он сумел затянуть удавку на своей шее. Продолжать допрос в Нижнем мире Семен не собирался. Метку, однако, он нашел — внизу живота под кожаным фартуком. Этот не слишком сложный узор, вероятно, был получен путем надрезания кожи и втирания в рану красителя — скорее всего, сажи. Осталось выяснить пустячок — свидетельствует ли данный рисунок о принадлежности к кааронга, или он с этим союзом не связан?

«Ладно, — смирился с неизбежным Семен. — Со всем этим уже ничего не поделаешь. Зато парень блестяще решил сложнейшую проблему — что с ним делать, если оставлять в живых нет ни возможности, ни смысла, а убивать пленных я стесняюсь. Теперь нужно отсюда выбираться».

Задача, кстати, оказалась совсем не простой: Эреку-то что, он всегда такой, а Семен голый! Точнее, на нем мокасины и налобная повязка. При этом от степного берега их отделяет добрый километр зарослей. Правда, в наличии имеются две здоровенных лодки-долбленки. Первая мысль у Семена была — вернуть к жизни одно судно, изобразить из чего-нибудь весло и отправиться водой в Поселок. А Эрек пусть топает с Варей по суше. Однако мысль о том, как он будет подплывать к поселку под прицелом лоуринских лучников — опозоренный и голый — вызвала содрогание. Нет уж, лучше продраться через кусты и приехать на мамонте!

В поселок, впрочем, они в тот день так и не попали. Сначала вдвоем с Эреком они вытаскивали тяжеленные долбленки повыше на сушу — не пропадать же добру! Потом выбирались через заросли речной поймы в степь. Точнее, выбирался Семен, а Эрек его терпеливо ждал, лакомясь корешками и ягодами. Наконец кусты кончились: потный, искусанный и исцарапанный Семен с радостным воплем вывалился на степной простор и немедленно обнаружил, что лез через самые густые и обширные заросли в округе — чуть ниже и чуть выше по течению все обстояло гораздо легче и проще. С досады он попытался обвинить Эрека — не мог дорогу указать полегче?! Однако питекантроп обвинения не принял: ему ли указывать самому Семхону, куда нужно идти?! И потом: кто ж мог предположить, что Семхон не любит лазить по кустам в голом виде? Это же так приятно и питательно!

Потом они возвращались в исходную точку. Пока Эрек бегал за Варей, Семен собирал оружие и одежду. Потом выяснилось, что он зверски голоден, а мокрые мокасины натерли на ногах мозоли… В общем, в поселок они попали только неранним утром следующего дня.

Оказавшись в пределах видимости с наблюдательного пункта, Семен добросовестно представился на языке жестов. Собственно говоря, у дозорного и так не должно было возникнуть сомнений — кроме Семхона, привычки ездить на мамонте нет ни у кого из лоуринов. Однако проблема, возникшая после бритья и стрижки, до сих пор почему-то не рассосалась, и Семен старался тщательно соблюдать правила идентификации личности.