Клан Мамонта

— Сначала о том, что делать ты не должна. В первую очередь, не должна устраивать мне скандалы. Поверь, женщины будущего однозначно доказали, что это самый простой способ избавиться от мужчины, а вовсе не наоборот. И второе: я придумываю какие-то планы действий и пытаюсь их реализовать.

Не хочешь помогать, тогда составляй планы сама, а я буду у тебя на подхвате!

— Угу… — снова всхлипнула Ветка, и Семен решил, что победа достигнута.

— Тогда так: вместе с другими женщинами ты примешь Тимону как дорогую гостью. Будешь ее обихаживать и сделаешься с ней закадычными подругами. Говорить на одном языке женщинам для этого необязательно — я знаю. Это нужно для того, чтобы мы остались в живых и, возможно, спасли наше племя от многих неприятностей. Понятно?

— Угу, — сказала Сухая Ветка и вытерла слезы.

Гости явились верхом — трое мужчин и Тимона.

Пышнотелую блондинку увели к себе женщины. Произошло это вполне мирно, правда, сначала ее бесцеремонно осмотрели со всех сторон, только что волосы щупать не стали. «Будем надеяться, что ее не прирежут», — подумал Семен и обратился к мужчинам:

— Ну, а вы заходите ко мне, если делать нечего. Посидим, поболтаем.

Воины спешились, но компанию Семену составил только один — красивый рослый парень лет двадцати. Одежда и прическа его заметно отличались от таковых у большинства имазров. Держался он чрезвычайно гордо, но в его голосе, движениях, взгляде, мимике Семен уловил что-то знакомое — фальшь? Впрочем, возможно, ему это только показалось.

Стоять в кожаной палатке можно было, конечно, только под коньком. Однако сесть парень отказался, и Семен решил с ним не церемониться.

— Ты кто? — спросил он «в лоб».

— Ванкул — мое имя, — довольно надменно представился гость и потребовал: — Стань на колени и кайся — может быть, и получишь прощение!

— От тебя, что ли? — изумился Семен.

— От Посланца Великого Умбула.

— Только не говори, что ты и есть этот посланец — перебор будет.

Молодой человек малость смутился:

— Нишав далеко, но слова твоего покаяния он услышит. Я передам ему.

— А-а, — догадался Семен, — ты из этих троих «сыновей», из укитсов! Ты, наверное, старший в их команде?

Парень гордо вскинул голову и промолчал.

— Ну, хорошо, — продолжал Семен, — допустим, покаюсь. И что я буду с этого иметь?

— Жизнь.

— Ваш Нишав еще не взял мою жизнь, чтобы распоряжаться ею. Что-нибудь посущественней?

— Сила его велика — может быть, он, покарав предателей, отдаст тебе власть над имазрами. Впрочем, ты ведь дикарь…

— Как же все-таки люди любят обзывать друг друга дикарями! — посетовал Семен. — Значит, мне просто нужно попросить прощения, да? А голову Ващуга предоставить не нужно?

— Это ничтожество и так почти мертв!

— Да, конечно, — ухмыльнулся Семен. — А чем я-то лучше? С какой стати ставить меня во главе имазров? Может, мне и Тимону в жены отдадут?

— Отдадут, — подтвердил Ванкул и как-то воровато зыркнул глазами по сторонам. — Ты сильный колдун, Нишав любит таких.

— Все любят сильных, — философски изрек Семен и вздохнул: — А что делать слабым? Только мне становится скучно. Если я не ошибся, если хоть что-то понимаю в людях, то с тобой надо разговаривать иначе. Вот смотри…

Он встал на ноги и поднял левую руку с раскрытой ладонью на уровень головы, словно предлагая рассмотреть на ней какой-то рисунок. Именно это гость и попытался сделать. В следующий момент он крякнул и согнулся пополам. Удар в солнечное сплетение был не очень сильным, но довольно точным. Семен слегка добавил ребром ладони в основание черепа и задумался над вопросом, чем вязать этого парня. Впрочем, сначала он высунулся из палатки, подозвал Хью и попросил его проследить, чтоб никто из чужих сюда не приближался. «Сынок» великого колдуна Нишава оказался отнюдь не легким и, кроме того, довольно быстро очухался, начал мычать и извиваться. Поначалу это Семена озадачило, но потом он вспомнил старинный изуверский способ и надел пленнику на шею ремешок, завязанный узлом, который альпинисты называют «прусик». Получилась удавка, плотность которой можно регулировать. Ванкул довольно быстро понял смысл этого приспособления и смог сделать выбор — лежать тихо, но дышать. Пора было приступать к допросу, и Семен выдернул изо рта пленника скомканный обрывок шкуры.

— Так, — сказал он, доставая из чехла нож, — начинаем общение. Ты тут, я смотрю, в большом авторитете, но мне на это плевать. Сейчас буду превращать тебя в кусок мяса. Для начала отрежу…

В общем, начался сеанс гипнотического внушения — очень кровавого и красочного. Семен и сам удивился возможностям своей фантазии — вроде бы раньше он не замечал за собой склонности к садизму. Впрочем, в подобные ситуации он раньше и не попадал.

— Не хочешь? — поинтересовался Семен в заключение. — Ну, тогда рассказывай, что у вас было с Тимоной. Про Ващуга, Ненчича и Нишава тоже рассказывай. Я слушаю!

— Я не… Это не я! Это — она сама!

— Разве так бывает? Кто из вас мужик — ты или она?

— Я не хотел!

— Ну, тогда скажи, какой глаз для тебя важнее — правый или левый? — Семен помолчал, поиграл ножом и приказал: — Открывай шире!